Здесь все неподвластно штриху или даже стиху,
Здесь каждый прошедший из памяти начисто вытерт.
И я б согласилась на серое небо вверху,
Когда бы под ним находился мой пасмурный Питер.
Рифмуются улицы, строятся в строки дома,
Струятся проспекты и стелются старые крыши.
И глупо стесняться того, что мы сходим с ума,
И глупо не верить в свое сумасшествие свыше.