Ужели предначертано судьбой,
что до сих пор, в пылу самозабвенья,
токую, как глухарь, стихотворенья,
не слыша, как смеются надо мной?
Да, я зову прекрасную любовь
и в этом увлечении не каюсь!
Ну, что с того, что нет ещё покамест
её достойных правильных стихов?
О той поре, когда я замолчу,
не хочет размышлять половозрелость.
Пока мне, молодому, не отпелось,
пусть знают все, что я Любви хочу!