Мне кажется, гиблое дело –
смазанный сон галереи:
художник вставляет в раму
лишь чьё-то шестое чувство.
Чёрный квадрат на белом
светит и даже греет,
головка задумчивой дамы
искусана вошью искусства.
Но всё это – детский лепет
рядом с моим распятием!
Я уже снял размеры
и в стенку вбиваю дюбель.
Плоти противный трепет
мне принесёт понятие,
в какие миры и веры
врубился печальный Врубель.
Переберу элементы
кем-то зарытой собаки:
там в чёрном ящике скрыта
картина упавшего лета.
Петлями рваной ленты
злые накарканы знаки:
крылья, курган, корыто,
краги, круги, карета…
В извёстке косых известий
я весь извозился, мучаясь;
слеза, как вино, бродила,
скисая в моей гитаре.
Но вместо безумных бестий
рождались бесаме мучос.
…Наверное, крокодилы –
весьма неглупые твари!