Угрюмо руку мне пожал Гермес
И удалился прочь от этих мест
Глухих, что предваряют смерти лоно,
Не заплатив за перевоз Харону –
Бесплатен путь обратный челнока.
…А мне осталась лира и тоска.
Семь дней и семь ночей я выл, как пес.
Но кончено. Закон богов и звезд
Превыше состраданья и стремленья:
Целуй перстами нежных струн цветенье,
Молчи как персть иль пой как Аполлон –
Но ты в потоке рока растворен.
Играй, вода, песчинкой звуковой, –
Недолго жить. Недолго быть собой.
Хотя б цветок расцвел – такая малость…
Четыре лета и зимы осталось,
И захлебнется голова моя
Последнею рекою бытия.
Мне не оплакать свой последний день.
Я только тень. Отныне – только тень,
Как впрочем, все: и камни, и растенья,
И птицы – только тени, тени, тени…
Листве платана я не допою,
И тень моя обнимет тень твою.
Бесплотна плоть. Бесплотен душ союз.
Лишь тенью уст коснусь я тени уст –
Скажи, меня ты помнишь, Эвридика?
О тени слов в их немоте великой!
О тени рук! О тень твоих ресниц! –
Как рухнуть тени перед тенью ниц?
Не дал бы я и жалкие гроши
За здешнее бессмертие души:
Как ни верти божественную призму,
Единый вид бессмертия – безжизнье,
Где тень любви и мертвые холмы.
…Скажи мне, Эвридика, это – мы?
И будут души мертвые смотреть,
Как смерть твою моя обнимет смерть,
И после тыщелетнего объятья
Тень паутинки снимет с тени платья,
И розы тень падет на тень виска,
Волнуя тень сквозную мотылька…