Он начал меня приветствовать издалека, еще только протискиваясь через дыру в заборе. «Давай дружить!» - сказал он, подбегая ко мне. «Давай дружить!» - никто не сможет выдать эту фразу более выразительно, чем дворянский недоросль песьего рода. Кончиком носа, глазами, ушами, туловищем и, конечно, хвостом. У этого пса, правда, взгляд был печальным, как у Сильвестра Сталлоне, когда в очередном фильме он готовится мочить очередного врага.
Я обтесывал топором столбик для поправки покосившегося крыльца, и мне было не до новых друзей. К тому же непрошеное вторжение на мою землю меня слегка рассердило. «Иди, откуда пришел!» - для убедительности я еще и ногой притопнул. Пес укоризненно глянул на меня и полез в дыру обратным ходом.
Предупреждал же своих, что отдых на даче – это когда за одним забором орет чье-то радио, за другим – пьяная компания, а ты стоишь в позе Царь-пушки и ведешь войну то с сорняками, то с насекомыми. Теперь еще и эта тварь объявилась.
Пришлось оставить крыльцо и заняться забором. Я поправил все ослабшие доски и заплел прутьями прорехи. Затем дотесал столбик и принес его к крыльцу. Там меня встретил знакомый печальный взгляд и новое предложение: «Давай дружить!» - уже не столь решительное.
- Как ты мне надоел! – сказал я.
- Я буду тебе хорошим другом, - пообещал он. – Ты дашь мне имя и будешь звать меня по имени. А я буду к тебе прибегать.
- Имя? – я усмехнулся. – Ну, получай! Я называю тебя Сильвестр.
Может быть, какому-нибудь шнауцеру, кокеру или даже болонке такое имя понравилось бы, но этот скривился.
- Сильвестр? Ты, это… Ты что такое придумал? У тебя попроще ничего не нашлось?
Мне понравилась такая реакция, и я решил довершить начатое.
- Попроще? Пожалуйста. Будешь Сильвестром Степанычем.
Сильвестр тяжело вздохнул. Он понял, что я над ним просто издеваюсь. И… покорился. Он готов был терпеть это имя ради того, чтобы я его позвал. Он как будто Экзюпери начитался.
- Слушай, - сказал я ему, - не могу я тебя принять. У меня для моих четырех соток зверей и так слишком много. Вон, видишь, Дунька-Муська прячется на дереве. А за дверью спит мохнатое чудовище, сварливая старая дева по имени Нюся. Она тебе все объяснит, но в других выражениях.
- Дуньке-Муське я покажу! – пес несколько раз пискляво тявкнул на кошку. – А с Нюсей мы как-нибудь договоримся.
Я решил попробовать биологический способ борьбы с персоной нон грата и открыл дверь домика. Сонная Нюся перетекла через порог, растягиваясь, как черная мятая гармонь. Увидев Сильвестра, она напряглась и поставила хвост вопросительным знаком. Пес приблизился осторожно и почтительно, и они обнюхались. Как ни странно, моя собака не набросилась на чужака и даже (о ужас!) позволила ему войти в дом. И только когда Сильвестр сунул нос в ее миску, Нюся обложила непрошеного гостя своим трехэтажным сопрано, заставив отступить за порог.
Все ясно, подумал я, мирные средства исчерпаны, зверье наглеет, требуются решительные действия. Я взял в руки подходящую палку и заорал:
- Пошел отсюда! Я – злой дядька, бойся меня, бойся!
Сильвестр с сомнением покосился на «злого дядьку», но поднятая палка выглядела опасно, и он нехотя потрусил по направлению к калитке.
В тот день пес еще не раз возникал на участке, пытаясь общаться уже не со мной, а с моими домашними, но каждый раз я пресекал эти попытки и безжалостно изгонял его. Привыкнет к нам – что потом с ним делать? Не брать же на зиму в тесную городскую квартиру, где и так Нюсина шерсть по всем углам… Откуда он вообще взялся – привез его кто-то, или какая-то местная сука ощенилась и выкормила потомство?
Когда из-за забора, где шла пьянка, раздался протяжный собачий вопль, я понял: Сильвестр попал на реальные неприятности. В этом вопле была боль и обида существа, обманутого в своих лучших чувствах. Больше здесь этот пес не появлялся.
Осень подвела черту под летними радостями и заботами. Я шел по тропе через лес, чтобы сделать в нашем садике последние приготовления к зиме. Мокрые палые листья не шуршали, была тишина, и тем неожиданнее и неприятнее было оказаться в кольце разномастной собачьей стаи. Я стал, а псы присели на хвосты вокруг меня, готовые к скорым действиям. И тут я натолкнулся на знакомый взгляд киношного италоамериканца.
- Сильвестр? Ты с ними? Впрочем, так оно и должно было быть!
- Нет, - возразил он, - не должно. Я мог бы сейчас стоять рядом с тобой и защищать тебя от этой стаи. Зачем ты прогнал меня? «Злой дядька»… Что такое настоящий злой дядька, я узнал, когда твой сосед сунул мне в нос огонек сигареты. А ты мог бы стать моим другом. Теперь же ты – просто никто. И я сделаю с тобой то, что велит вожак!
Я нашел взглядом вожака – знаем таких. Выхватив из-под ног прелую валежину, я что есть силы шваркнул ей оземь – обломки полетели вслед удиравшей стае. Сильвестр, обернувшись, послал мне глазами свой печальный укор.
Мы уже никогда не станем друзьями…