Как Иван в Москву на заработки ходил

Виговский Олег
Как пришёл во стольный град во Москву –
Златоглавую, первопрестольную –
Иван-молодец, Ермолаев сын,
Из Урюпинска, из провинции.
А и пришёл-то он в златоглавую
Не охотою, а неволею:
Не в «Метелице» со товарищи
Пить зелёно вино, пиво пьяное,
Не любиться с девками красными
Целу ночь на шелках да бархатах,
Не казной сорить, златом-серебром;
А пришёл он в первопрестольную
Заработать пять медных грошиков,
Отнести жене, малым детушкам,
Да родному батюшке с матушкой -
Чтоб хоть раз все поели досыта
Во Урюпинске, во провинции.

Как ходил Иван, Ермолаев сын,
Всё людей московских выспрашивал:
«Вы скажите мне, люди добрые,
Люди добрые все, московские:
Где добыть мне пять медных грошиков? –
Не разбоем ночным, не татьбою,
Не лукавой торговой хитростию -
Молодецкой честной работою?»

Отвечали ему люди добрые,
Люди добрые все, московские:
«Бог с тобой, Иван, Ермолаев сын!
Не объелся ли ты севрюгою?
Не опился ли ты текилою?
Мы и сами в тоске-кручинушке
На житьё проклятое жалимся:
Вишь, побились шубы соболии,
Бархата с шелками повытерлись,
Поломались телеги заморские;
Плачут жёны наши и детушки,
По полгода в Нью-Йорк не ездивши,
Истомясь в поганой Туретчине!
Где ж найдём тебе мы пять грошиков?!
Понаехало вас немеряно
Из урюпинсков, из провинциев!..
               
Разве только пойдёшь, Иванушка,
Ты в работу чёрную, тяжкую,
До которой мы не охотники;
Обольёшься слезой горючею
Да кровавым потом покроешься;
Вот тогда (если жив останешься),
Пять – не пять, а разве три грошика
Может, мы тебе и пожалуем…»

Как пошёл Иван, Ермолаев сын,
В ту работу чёрную, тяжкую,
Муку горькую, муку смертную;
Он три дня  не ел, ни ночей не спал,
Весь облился слезой горючею
Да взопрел от пота кровавого,
Заработал три медных грошика –
Все-то выщерблены, все-то погнуты…

А как шёл Иван во обратный путь –
Становил его мент-сержантушка,
Удалой мусорок-детинушка:
«Ты постой, Иван, Ермолаев сын,
Ты кажи казённую грамоту
Со пропискою-регистрацией!
Коли нет у тебя той грамоты –
Ты плати, давай, виру денежну –
В государевый, сиречь мой карман -
Всё до грошика, до последнего!
А не выплатишь виру денежну –
Я тебя дубинкой попотчую,
Белы зубы твои повыкрошу,
Сокрушу тебе рёбра крепкие,
Отведу в приказ, во сырую клеть,
К душегубцам да христорадникам -
Будешь знать, как в Москву захаживать
Из Урюпинска, из провинции!»

Возопил Иван, Ермолаев сын:
«Ой ты гой еси, мент-сержантушко!
Забирай ты три медных грошика,
Непосильным трудом добытые,
Не губи лишь душу христьянскую:
Отпусти к жене, малым детушкам
Да родному батюшке с матушкой;
Знать, они все очи повыплакали,
Меня с заработков поджидаючи
Во Урюпинске, во провинции!..»
               
Забирал Ивановы грошики
Удалой мусорок-детинушка;
Не губил он душу христьянскую -
Лишь дубинкой своей помахивал,
Помавал бровями лохматыми
Да разил перегаром водочным.
И пошёл Иван, Ермолаев сын,
Не избывши нужду жестокую,
Во Урюпинск свой, во провинцию…