Кристаллический иней, разлучник цветка и пчелы,
К половине девятого, солнцу назло не растаяв,
Разъезжает на утренних крышах московских трамваев.
Но для стай воробьиных не крыши они, а полы.
Но для нас, пассажиров, они безусловная кровля,
Под которою мы в тесноте сквозь пространство ползём,
Чтобы после, в метро, мчаться через и сквозь глинозём,
Если не по карману моторов заносчивых ловля.