Когда ты сравнивал меня с тонкой хрустальной вазой, мне было очень приятно, потому что на самом деле я не такая же хрупкая. Я все время представляла себе эту вазу обязательно с белой розой. Я не блондинка, но у меня всегда бледный цвет лица. Было бы хорошо, если бы все остальные принимали это за признак аристократии. И вот роза гордо стоит в хрустальной вазе, а на ее лепестках блестит роса. Роса – это слезы, но слезы счастья. И вот эти слезы медленно стекают на сочные зеленые листья и потом с листьев уже капают вниз.
Интересно, когда ты представлял меня вазой, думал ли ты о том, какое холодное стекло на ощупь. Почему-то от этой мысли мне сразу стало как-то не по себе. А ведь действительно, если любоваться этим предметом издалека или даже вблизи, не прикасаясь к нему - это одно дело, но если прикоснуться им к обнаженному участку тела, то и от самой красивой вазы на свете, по телу пробегут мурашки. Выходит, что таким произведение искусства любоваться лучше на расстоянии. Да и то: только любоваться, больше ведь с ним ничего-то и не сделаешь. Хрустально счастье – оно же ведь такое хрупкое, тоги и гляди: разлетится на тысячу мелких осколков, которые не то, что склеить, собрать-то трудно будет. А среди этих осколков будет лежать все та же белая роза, которая раньше стояла с гордо поднятой головой, а теперь лежит и ждет своей судьбы: или ее выкинут вместе с осколками хрусталя или же поместят в теперь уже другую вазу.
И вот, когда ты потеряешь свое хрустальное счастье, и тебе обязательно будет его жалко, то через какое-то время тебе ведь снова понадобится ваза уже для другой розы. Но теперь-то ты уже захочешь, да будешь выбирать не такую вазу, а может быть, и абсолютно такую же. Но дело уже не в том, ведь главное, что ту, прежнюю, вазу ты уже не вернешь. И то на чем ты остановишь свой выбор, будет только напоминать тебе о прошлом, а может быть, и не будет. Это зависит от того, насколько удачный выбор ты сделаешь.
Я, конечно, понимаю, что в мире все так относительно и все не вечно. Но, когда ты сравнил меня с вазой, мне было и весело, и грустно, хотя ты об этом, вероятно, даже не догадывался.