Когда ветра задули сильней,
Пророча снег и метель,
Мы даже рады были зиме:
Ее отогреть ты хотел.
Что с градусником было нам ясно, что без:
На улице – стужа и стынь.
Но мы отправились в зимний лес:
Я и со мною – ты.
С неба валился алмазный снег,
Крупный – хоть нитку вдень.
Но ярче алмазов светился твой смех,
И так было целый день.
Когда закат отгорел и погас,
Сказал ты, что мне пора.
И снег слетался на свет твоих глаз,
Как белая мошкара.
Ночью я долго уснуть не могла:
Глядела на снег из окна...
...А утром в школу уже не пошла:
Была серьезно больна.
Столбик ртути, как птица, вверх
Рвался от алой черты.
А мне в полубреде твой слышался смех,
А мне – все виделся ты.
Когда же схлынул тот бурный шквал
Горячечного огня –
То ты у кровати больничной стоял
И молча глядел на меня.
Потом ты открыл задумчиво рот
И что-то сказать хотел,
Но я спросила: "А метель все метет –
Иль ты ее отогрел?"
Ты сел устало ко мне на постель,
Прядь волос теребя,
И тихо ответил: "К черту метель.
Я отогрел тебя".