Шутовской мой прикид
Никого не рассмешит.
Почему? Ты знаешь? Нет?
Рассказать в чём здесь секрет?
Что ж, начнем пожалуй мы,
Детям уши то заткни.
Правда они любят кровь
Чтоб лилась всё вновь и вновь.
Ты не веришь? Ну и зря,
Это знаю точно я.
Ладно уж, начну рассказ.
И в который уже раз.
Значит детство. Что сказать?
Не люблю я вообщем врать,
Так что удивлю сейчас:
Был пай-мальчиком у нас,
Слыл примером я для всех,
Но зачем такой “успех”?
Одиночество грызло,
Душу малыша рвало,
Уничтожило совсем,
Юность – время перемен.
И зверёк вмиг зверем стал,
Скорлупу любви сломал.
Злость, обида, гнев и месть
Только это в мире есть.
Это твёрдо помнил я,
План пришёл уже тогда...
В двадцать лет, в кровавый срок
Я закончить его смог
И на праздник пригласил
Всех, кто в детстве насолил.
Дураки пришли, ну что же
Я на дело вышел тоже.
Странный это был денёк:
Дождик шёл, но не промок
Я под проливной водой,
Что с небес течёт порой.
Месть как будто бы щитом
Окружала. Я был в нём.
Злость мне силы придавала,
Нож мой мощью заряжала.
Гнев помог всё рассчитать,
Чтоб не дать им убежать.
А обида не давала
Пощадить. Она решала
Только, кто и как умрёт
И когда навек уснёт
Вечным и холодным сном,
Что лишь мертвецам знаком.
Да, работал долго нож,
Не смогла помочь и ложь,
О которой мне болтали
Гости, когда умирали.
Всех в ту ночь зарезал я,
И свершилась месть моя.
Что качаешь головой?
Я не псих тебе какой.
Посмотри. И тут достал
Из своих штанов кинжал.
Кровь по лезвию стекала,
Землю смертью орошала,
Струйкой меж травинок лилась
И как будто бы дымилась.
Эй, а что с твоим лицом?
Бледность будто бы на нём.
И не думай убегать,
Я не всё успел сказать.
Что дрожишь? Боишься что ли?
Да, теперь в моей ты воле.
Но не бойся, будешь жить,
Своей шкурой дорожить.
Потому что ты один
Был такой же нелюдим
И меня не обижал,
Как и я, всю жизнь страдал.
А, глаза-то открываешь,
Понемногу вспоминаешь,
Где меня ты раньше видел
И кого я ненавидел.
Ну про них узнаешь вскоре,
Завтра поутру на поле
Их тела найти должны,
Ведь расчёты все верны.
А тебя я отпускаю,
И рассказ свой закругляю.
Дети, папу то возьмите,
И до дому проводите.
А не-то от страха он
Будет здесь стоять столбом.
Всё, уходят, чуть дыша,
Пощадил их всё же я.
Ладно, пусть себе идут,
Может поутру придут
В свой спокойный тихий дом,
Что согреет их теплом.
Мне же в путь уже пора,
Есть ещё одни дела.
Их я должен завершить,
Многим надо отомстить.
Так что пусть дрожит народ,
Гарри убивать идёт.
(21.05.2001)