Вот где теперь твоя душа томится —
в шкафах, пропахших старыми духами,
среди цветных клубков и пестрых тряпок.
Моя печаль, мое недоуменье,
горошинки засохшей колкой пижмы
рассыпались в ладонях желтой пылью.
Глухое сердце платяного шкафа
наполнено твоим недугом душным,
и даже если дверцу приоткрою,
во мраке струйка света растворится:
я шебуршу молитвами пустыми
и тихо свитера перебираю.
Мой трудный долг — твоей любви монетка
меж половиц рассохшихся застряла.
Немыми безразличными словами
из узкой щели как ее достану?
Но не за горсточку сухой молитвы
согрей дыханьем крошечную душу.
Ведь Ты же Бог —
Ты все на свете можешь.
Март-май 2002