На столе танцевала
моя королева.
Полшага вправо,
полшага влево... -
Она овдовела.
И я теперь с неба
смотрю на неё:
мне не надо быть богом.
Достаточно много
её телесами
разинутых пастей давилось уродство.
В тигровые шкуры овечки рядились
и падали ниц пред коленями дивы.
А я был так странно-безумно ревнивым.
Кто знает...
Её каблуки вырастали из бёдер.
Не ростом
она доставала,
не бюстом.
С любовью,
с любовью,
с любовью
искусно
по нервам щекочущим пальчиком гнулась,
и с хрустом
жевала
восторги и стоны.
О сон мой,
ты снишься мне так невесомо
в заоблачном снеге.
А рядом другая -
косами из черных волос напрягает.