Рывком открыв заветный ящик
И сдвинув дедовский кинжал
Рукою, трепетно дрожащей,
Он чистые листы достал...
- Я жду, я весь застыл, как воин на посту.
Вот он счастливый миг, бежит по жилам дрожь.
Рука без промедленья ходит по листу.
Как вольно льётся слог, как прост он и хорош.
Нет я не льщу себе, но и сомненья нет.
Я словом, словно бог, могу людей ваять.
Конечно я велик! И звание «Поэт»
Я заслужил...
- Постой, довольно восхвалять
Себя, забыв, что сам ты Богом сотворён.
Ты - лишь сосуд, которым черпают вино,
Всего лишь инструмент, что звуком наделён
И слово каждое твоё – тебе дано!
- Я вижу чью-то тень. Кто говорит со мной?
- Я та, кого ты так нетерпеливо ждал.
Я – твоя Муза! Что же машешь ты рукой?
Ты не узнал?
- Да, я иначе представлял...
- Никак расстроен ты, я вижу по глазам,
И весь в смятении.
- Душа моя болит!
- В тебя Бог вкладывает...
- Значит, я не сам?!
- Ты слышишь, сам Господь тобою говорит!
- Нет не спеши, постой, ведь я понять хочу.
Ужель я инструмент в неведомых руках?
И ценность вся моя лишь в том, как я звучу...
А как же мозг, душа – ужели только прах?!
Пойми, я мнил себя достигшим тех широт
Где больше ничего уже не может быть
И, вдруг, вот так узнать, что чьё-то я перо,
Что скромный мой удел – исправно лишь служить.
Подумать! Я считал, что дан мне «Божий Дар»,
Что это я веду людей на бой со злом...
Ну, что ж, давай диктуй, я буду, как школяр
Прилежно за тобой водить своим пером.
Нет, не могу! Теперь, когда всё знаю я,
Быть лишь посредником и это сознавать?
Нет, больше не хочу такого бытия.
Уж коль я инструмент, то буду сам играть!
Он в ящике, бумага где лежала
И старый дедовский кинжал,
Рукою отыскавши жало,
До боли рукоятку сжал...