а чертов мир катился дальше к краю
и мне твердил, что можно жить и так.
тогда, простите, что ж я умираю,
едва поняв, что близость НЕ пустяк?!
просторность улиц и слащавость комнат
убийственны в своем тупом уродстве.
в капканы ловят. в подворотнях стонут
корявых пальцев неумелость сходства.
деревенею, запустив в проклятый
стакан полупустой сего постыдства
свою любовь. уже сто сорок пятый
кончается глоток ненадолжиства…
и кон окончился. и покатился к черту.
и снова жизнь твердит, не уставая,
что все возможно. пусть – второго сорта.
и что не надо вечно жить у края,
умирая…