По ночным просторам неба
гордо бродят два икара.
Но один из них без сердца,
а второй из них чужак.
Что они так странно ищут
с мудростью на стройных лицах,
с ласковой такой мелодьей
на задумчивых устах?
Были два они, однако,
непонятные шумеры,
ведь совсем один без сердца,
а другой совсем чужак.
Им нормально там, на небе,
а тем временем на небе,
словно сказочная репа,
солнце выставило бок.
«С добрым утром! С добрым утром!» –
сообщил петух фальцетом,
и подрагивал немножко
неприличный гребешок.
День тихонько занимался.
«Эй, народ, займемся тоже!» –
говорил петух жемчужный,
беломраморный, как сталь.
«Что нам эти два икара?
Ведь у нас цветок-василий,
в красном божья черепашка
и еще тяжелый дуб!
Мухи крутятся спонтанно,
я, петух, смеюсь на ножках…
Что икары? Те икары –
то без сердца, то чужак».