Цыган вороного в оглобли заводит,
Костры, догорая, дымят.
И табор уходит, и табор уходит,
И табор уходит в закат.
По пыльной дороге, по ровному полю,
С прощальной тоской журавлей,
За новою песней, за вольною волей,
За долей бродяжьей своей.
Душа цыганская, как ласточка, крылата.
- Цыгане больше не кочуют, - говорят…
Но подрастают молодые цыганята.
И каждый вырастет и будет конокрад.
Цыганка у диких зверей и растений
Заимствует дар ворожбы,
И слижет повадки российских селений,
Как кровь из разбитой губы.
И в гуще базарной она мимолетом
Немало дурех провела.
Как видно, цыганка якшается с чертом,
Недаром черна и смугла.
Душа цыганская, как ласточка, крылата.
Она мальчонку утащила в подоле.
И подрастают молодые цыганята.
Вот так и вырастут, скитаясь по земле.
Цыгане и кони – как небо и ветер –
Старинная дикая страсть.
Покуда они существуют на свете,
Цыгане коней будут красть.
Он к стуже и зною приучен с пеленок,
Лишь волей одной дорожит,
И, даже танцуя в кругу, цыганенок
Глядит, что где плохо лежит.
Душа цыганская, как ласточка крылата.
Законы табора наивны и мудры.
И подрастают молодые цыганята.
И все горят, горят цыганские костры.