Тоска Берлина и Парижа
И явь российских городов
Не стали меж собою ближе
За гранью тягостных годов.
Горнило смут извергло мало,
Едва лишь помним имена.
Тебе же жалость не пристала
И слава, верно, не нужна.
Как разум уступает силе,
Так дарованье - пустоте.
Но побежденные в могиле,
И победители - не те.
И вот уж академик строгий
Зовет ответственных коллег
К дичку советских антологий
Привить классический побег.
Глядишь, пройдет еще лет двадцать,
Что для поэтов малый срок,
И старые недуги наций
Излечат ветер и песок.
И приумолкнут фарисеи,
Деля пайки в ином аду,
И изваяние Психеи
Поставят в Кронверкском саду.
1986