Кто-то был распят свинцом на стене,
Когда метели край замели.
Почему-то этот декабрьский снег
Был чернее самой земли.
А ветер чужое брал без стыда,
Люди за это лишались рук.
Но не было тех, кто хотел рыдать,
Все хотели играть в игру.
И радость оскалом крестила мир,
Погрязший в бедах своих богов,
Которые раньше были людьми,
Но не помнил никто того.
Небосклон, прищурив цыганский глаз,
Звезды украл, чтоб картину скрыть,
Как снимали ночью тайком с кола
Труп того, кто был чужд игры.