Странности великих встреч
Явину
***
Ни весны, ни слез, ни слова,
Разрываются покровы,
Из какого бы там крова,
У беды на поводу,
Жизни всей моей основа,
Отмоленный моим словом,
Ты пришел, кончено, снова,
Значит, я тебя найду.
Как ты будешь миру явлен?
То ли в золото оправлен,
То ли по углам окраин
Расплетется твоя нить?
Кем ты будешь здесь восславлен,
Или снова – обезглавлен?
Я пришла тебя не хаять,
Я пришла тебя любить.
Обо мне – совсем немного:
Я земных не знаю сроков,
И что с вечности мне проку –
Не узнала ничего.
Ветер-брат, да мать-дорога,
Знала черта, знала бога,
Всем в глаза глядела, только
Не любила – никого.
Про тебя твердит прохожий,
Что на черта ты похожий,
Что ни кожи и ни рожи –
Не ему тебя судить!
И не мне судить надежу,
По лицу ли, по одеже…
Ибо, коль не я – то кто же?
Я пришла тебя любить.
Я не ведала дороги –
Лгут пророки и пороки,
Буераки да пороги,
Но дорога берегла,
Как бы ни менялись сроки,
Как бы ни бесились боги,
Где не выносили ноги
Выспасали два крыла.
Про тебя решает каждый,
Что герой-то ты неважный,
Что, мол, ни вина, ни брашна
Не стрясти и не спросить.
Сам-то больно он отважный!
Кем бы ни был – мне не страшно.
Есть ты – есть. Прочее – блажью:
Я пришла тебя любить.
Но пред танцем звездопада
Я и буду виновата,
Что судила не по ряду
Быль меняя – на былье.
И решали ветры кряду –
Мол, тебе меня не надо!
Ну и пусть. Ведь мне наградой
Только бытие твое.
Случайная песенка
Нехожеными дорогами, и мало чего узнала я,
И мало чего проведают ветра дорог обо мне.
Я дань заплатила песнями, а если чем и взимала я,
То души – они бессчетные, и, кстати, здесь – не в цене.
Нехожеными дорогами, вернее, чем поднебесными,
Помимо греха и святости, помимо всех слез и сил,
Прости мне, мой князь, я нищая, я в души входила песнями,
А песенок, светлый князь ты мой, вовеки ты не любил.
И кто вслед сердился: "Глупая!", и кто вслед смеялся: "Странная!"
А кто вослед: "Диво дивное, откуда ты тут взялась?"
Куда мне до бережливости, когда я богатство главное –
Тебя, яхонт-князь пресветлый мой, любой отдаю – смеясь.
И вновь на дороги – росстани, на все, на четыре стороны,
Плетется – былью да небылью за мной колесо дорог,
Прости мне, мой князь, я нищая, вернулся мой лебедь вороном,
Я слепо ветру поверила, а ветер – не уберег.
Но все ж – богатство с молодчеством сметут ветра поднебесные,
И было все или не было – об этом судить не нам.
Прости же мне, яхонт-князь ты мой, быть может, случайной песнею,
Быть может, случайной сказкою тебя подарю – векам.
А то, что было рассказано, а то, что было запрятано,
О чем и песни не пишутся – все смоет дымом костров.
Но в тот черный день пресветлый мой, когда я проснусь богатою,
То я тебя, светел князь ты мой, отспорю у всех судов!
Не возлюби.
Прости меня, прости, я не хотела
Нарушить твои планы бытия.
Ты мне сказал: "Суди!" – а я не смела,
Ты мне сказал: "Не возлюби!" – а я?
Во всех мирах таких, как ты – немного,
Во всех мирах ваш выбор – смертный бой.
А я искала по земным дорогам,
Хоть легкий след, оставленный тобой.
Вслед за тобой гонял по свету ветер, -
Кто больше нас с судьбой своей глупил?
Так и жила – единственной на свете,
Не верившей в твое: "Не возлюби!"
Быть может, судьи правы в самом деле,
Ты – не герой на лезвиях времен,
Но – песня я, что вы с меня хотели?
Поймите, у меня другой закон.
Извечно проигравший платит дважды,
Но, у судьбы своей на поводу,
На этом ли свету, на том – на каждом
Хоть в божий суд, но я тебя найду!
И коль немилосердны будут боги –
Немилосердны были к нам – всегда! –
То я тебя для следующей дороги
Отспорю – и у божьего суда.
Чтоб снова – перекрестками предела,
Плести души связующую нить…
Прости меня, прости, я не хотела,
Но как же мне тебя – не возлюбить?
***
Был ты сокол, а кругом перепела,
Я тебя почти всю вечность прождала.
Прождала б – и не беда,
Что ж ты, матушка вода,
Стерегла ж по дням, берег брат мой ветер…
Ни дороги, ни следа,
Кто занес тебя сюда?
Как же встретил ты меня, как ты встретил?
Ах, зачем ты полночь лютою была,
Дорого гостя к дому привела?
И вода была до дна,
Но пьянели без вина,
Взгляд один будет в свой срок пьяной вишней.
Разве нас была вина –
Нити две, судьба одна,
Заплетались в узелок – так уж вышло.
Ах, зачем ты знала, белая ветла,
Где беда моя нелегкая жила?
Разве нам себя превзмочь?
Ложь да дождь, да непорочь
Заплетались – не суди по обрывам.
Не погнать же гостя прочь?
Жизнь свою тебе за ночь
Сшила ведь, ну так прости, коли криво.
Ах, зачем ты, пряха судеб, вкривь плела?
Или, может быть, той пряхой я была?
Мне ж – не нитей перевив,
Только песен перелив
Был дороже, пока быть – в том ли дело?
Жаль, да прочно на разрыв –
Не вини меня, что вкривь:
Не умела шить, как жить – не умела!
Был ты сокол, а кругом перепела,
Ах, зачем ты, полночь, лютою была?
Ах, зачем ты знала, белая ветла,
То, что это пряха судеб вкривь плела?
Песня к Дарингани
И когда к колодцу рвется
Смерч тоски, то мимоходом
Буря хвалит домоводство.
Что тебе еще угодно?
Б. Пастернак
Уж кому там удел был недодан,
Так и быть, разберемся потом.
…У тебя пахнет – мятой и медом,
Теплым хлебом, парным молоком.
Что ж, хвала тебе, мать, и мне б надо
Восхвалить, да ты просишь: "Потом!"
Только – тише, чем просьба пощады:
Не проси с меня песен о том,
Кто оттуда, где с ветром сражаясь
Берега покидала вода,
За спиною – закаты пожарищ,
На столетья – беда да беда.
Всем воздали, да слишком жестоко,
А за мной – небеса синевой,
И осевшая пыль по дорогам
Пахнет пеплом и горечь-травой,
Пахнет пеплом сгоревших столетий –
Что слова, как ни та же скрижаль?
…Мне у вас не бывать даже третьей.
Может, жаль мне, а может – не жаль?
А под утро – рассветные птицы
Разнесут облаков сизый дым…
И кому из вас буду я снится? –
Очень может быть, что вам двоим.
И пока далеки твои сроки,
И далек от него смертный бой,
И не просят прощенья дороги
Те, что он не разделит с тобой…
Литовские впечатления (лирика)
Кого-то забыли. А время надежно хоронит
Брусчаткою улиц. Забыто сгинуло – лад?
Но вновь из тумана над башнями – стаи вороньи…
Почти семь столетий глядятся на нас наугад.
Земля видит сны – и в грядущем туманном рассвете
Следа не отыщешь на месте скрещения рек.
Мы – два дурака, заплутавшие в свитке столетий,
Опять перепутали имя и адрес, и век.
Страницы написаны. Время их перелистает.
А что будет после – и ныне неведомо нам.
Но вновь над туманом и башнями кружатся стаи,
И вновь, разбивая круги, исчезают в туман.
Пути сплетены, расплести не смогли, как ни бились…
Ведь даже забыв… Мы опять открываем глаза –
Земля видит сны. Мы, наверно, столетьям приснились.
Так вечность смеется, меняя свои адреса.
Над городом снов и почти позабытых видений,
Над птичьими стаями вновь на полнеба закат.
Оставь мне зеленый фонарь посредине сплетенья,
Мне хочется верить, что будет дорога назад!
Но время идет, и скрываются башни туманом,
И дело не в веке, не в жизни и не в адресах.
Никто не поможет нам, даже сорвав все стоп-краны,
Где время и вечность все так же стоят на часах.
Призраки Литвы.
Новый день, как день вчерашний,
Сыплет сахаром на раны,
Над средневековой башней
Только птицы – и туманы.
Снег пушистый, осторожный.
Век прошел – а мы все те же.
Как снежинка на ладошке –
Хоть словил, а не удержишь.
Цену снов и переливов,
Душного души убранства,
Слов опошленно-красивых,
Знает тот, кто их боялся.
Но скажи, зачем мы снова
Все сплетенья наши рушим?
Что б ни прикрывали словом
Мы друг-другу – только души.
О моя шальная память!
Завернуть ли в кольца рельсы?
Если хочешь, можешь плакать,
Но рекомендую – смейся!
Логика путей и комнат:
От вокзала до вокзала…
Если хочешь, можешь помнить,
Если б мог – "Забудь!" – сказала б.
Что нам взять с собой в дорогу?
Бесконечность расставанья?
Но стоп-краны не помогут,
И смешны все оправданья,
Если с самого начала
Из-под рук летело пеплом…
Два кольца и два вокзала,
Остается только небо.
Город – дивный и старинный,
Неуживчивый и странный.
И над башней Гедимина
Только птицы – и туманы.
Вильняе
На чужого скакуна – до чужого края,
Непутевая судьба – кто в ней виноват?
По камням, по валунам, не виляй, Вильняе:
У дороги через мост нет пути назад.
Через вязь своих времен – до чужого дома,
Да не выгадать вовек, не поставить в ряд.
В мире есть один закон, что одно к другому,
Но тебе признаться в нем ветры не велят.
Лягут искорками звезд, да и тех немного,
Сотни пройденных дорог и былых побед.
Между нами – сотни верст и одна дорога:
У дороги через мост виноватых нет.
Не моя была вина в том, с чем мы играем,
В том, что стали все слова сразу далеки –
По камням, по валунам вертится Вильняе,
Есть закон стремленья рек до другой реки.
Быть ли и не быть вине, все равно виновны
Пред скрещением путей и слияньем рек.
С камешка на камень мне к берегу иному,
Мне дороги через мост не видать вовек.
Логикой иных веков, даром или долгом,
Разрешается судьба – видно неспроста.
Можно я твоей рекой буду ненадолго,
Раз реке без берегов – не видать моста?
Где б ни быть повинным нам, я не обвиняю,
И простой разгадке вслед – в небе блестки звезд…
По камням, по валунам вертится Вильняе…
Для слияния двух рек вряд ли нужен мост.
***
Ты мне кольца не подарил –
Ни в снах и ни воочию.
Знать, не на светлое крестил
Нас ветер черной полночью.
И пели ветры за спиной,
И небо было мрачное,
Знать, не крестили нас с тобой,
На ложе страсти брачное.
Из чаши нам не пить до дна
Вина той страсти рдяного…
Я забываю имена,
Забыть ли – безымянного?
И наугад, и невпопад,
Не думалось, не виделось,
Как ты святое слово "брат",
Что выдохом-то вырвалось?
Если б в этом было дело, я б себя уберегла.
Я дарила, как умела, продаваться не могла
Ни за ложь зеленых веток, ни за славы черствый туш,
Ни за хлам златых монеток и ни за мильоны душ…
Между нами ж – все дробилась роковая горя гать…
Я на суть в тебе купилась - будешь с кровью отдирать!
И хлеб не в хлеб, и толк не в толк
С тех пор, когда все кончилось.
Идти одной – как дуб, как волк,
В верховном одиночестве.
И до крыльца, и до конца,
Промеж страстями-спальнями,
Одной, в венце того кольца,
Которое не дарено.
И станет горечью вино,
Слезой моей соленою.
Все кольца скину, но одно
Оставлю – не дареное.
Ты мне кольца не подарил…
И пела полночь ветрами,
Знать, не на брачное крестил
Меня – на ложе смертное…
Попытка прощания.
Ни за что не объясняться, ничего не разрешать.
Тыщи раз с тобой прощаться, тыщи раз тебе прощать.
Просто плел холодный вечер
Темно-синюю печаль…
Не бывать последней встрече,
Сон хорош, но он не вечен…
Не прощаюсь, не прощай.
Наши игры с миром метра выдавали нас не раз.
На четыре наших ветра все вера прощали нас,
Отчего же ты смеешься,
Чуя сумрачную высь?
Ошибешься – расшибешься,
Сон хорош, но ты проснешься,
А пока – ну ладно, снись.
В неположенные сроки не появится восход,
Между нами – все дороги, что назад и что вперед.
Слишком четко путь прочерчен.
Черный снег с реки Обид
Заметал святые свечи,
Сон хорош, но он не вечен…
И любой огонь – сгорит.
И виновны безответно, и невинно-неверны…
На четыре наших ветра, на четыре стороны
Разрешали нам стремиться
Ветер, горе и беда…
Уводи, дорога-птица,
Сон хорош, пока он снится,
Но он тает навсегда.
Но, в осколки разбиваясь, свет звезды былой не гас,
Тыщи раз с тобой прощаясь, верить в тыща первый раз…
Туго узелок заверчен,
Я распутать не берусь.
Ты бедой моей отмечен,
Сон хорош, а что не вечен –
Так ведь я еще приснюсь…
Ищи ветра в поле!
(песня Идущей-за-Ветром)
За право попранья законов "твое" и "мое"
Крестили навек – горькой волей-неволей бродяжьей,
Но ветер умеет любить – потому и поет.
Захочешь узнать, спроси ветер, и ветер расскажет.
У ветра есть право – всегда тяготится теплом,
Неволи любой – даже счастья неволи – бояться.
Лишь только закат полыхнет огнецветным крылом –
Ищи ветра в поле! – уйду, позабыв попрощаться,
Поладив на равных с своей непутевой судьбой,
Звездой непутевой своей – закатясь по бурьянам…
Как любящий ветер все в песне уносит с собой,
Гораздо надежней, порой, чем уносят в карманах.
И вновь уходить, прикрывая насмешкой печаль,
Земной скукотени законов поправ постоянство,
Как любящий ветер не зная понятья "прощай!",
Как любящий ветер не зная понятия "здравствуй!"
Посмеет ли ветер сказать то, что смеет понять,
И если посмеет, кому рассказать, что то значит?
Когда ветер любит – поет, и уходит опять,
Поскольку он ветер, а ветер не может иначе.
Закат догорит, и, по новой укутана в мглу,
Земля вспомнит вновь все свое чародейство земного…
У ветра есть право всегда тосковать по теплу.
И, если останусь в живых, я приду к тебе снова.
А может быть, нет, и тогда, извини, не приду.
Поймешь, почему не умеет оплакивать ветер?
Закат, догорев, всколыхнет в черном небе звезду…
Но ветер умеет любить, потому и бессмертен.
Был вечный закон, тот, какому уроки не впрок, -
Вдаль – крыльями ветра, помимо неволи и боли,
Холодной звездой над чужим перекрестком дорог…
Закон остается законом: ищи ветра в поле!
Странности великих встреч
Клялся ветер уберечь,
Только лжива твоя речь,
Странности великих встреч –
Блажью надо ль им?
Ветер – голову от плеч,
Да не лечь ли углем в печь?
Как судьба вострила меч,
Чтобы надвое.
Где найти, где потерять.
Только нам того не знать,
У реки Обид считать
Разве заводи?
Говорила ж тебе мать:
Не ходи меня искать!
Через неба горя гать
Вьется загодя.
Ненадежный неба кров.
Сотни огненных подков
Унесли братьев-ветров
В угль да в полымя…
Что предскажешь, сон суров,
Сотрясателям основ?
Небо – чашей до краев
Переполнено.
Кто из этой чаши пил,
Белый свет тому не мил.
В праве был или не был
Толку – много ли?
Не скажу, как ни любил,
Кто тому меня учил,
Кто на путь меня крестил
Небом огненным.
У беды на поводу
Воют ветры на беду
На холодном-то ветру,
Только толку нет…
Ветром косы расплету,
В полночь по воду пойду,
Как проснешься поутру –
Не ищи мой след.
Только – в землю ли нам лечь
Плеском поминальных свеч?
Да судьбы простая речь –
В небо – пламенем.
Клялся – ветер уберечь,
Только лжива твоя речь…
Странности великих встреч –
К расставаниям…
***
Не верю в тебя я, но верую,
Хоть не преклоняюсь нисколечко.
Как будто и вправду бессмертная,
Как будто не все еще кончено.
А ты – снова скрылся в вчерашнее,
Сидишь на заснеженной лесенке.
Ну, хочешь – в ларце изукрашенном
Отдам тебе лучшие песенки?
А солнца не видно за башнями,
И маются тучи холодные…
"Зачем мне – ларец изукрашенный?
Они мне по нраву свободные!"
Еще не простились с надеждами,
И, вроде, земля еще вертится,
И, вроде, ты брат мне по-прежнему,
Да только вот – что-то не верится.
Не верится небу за тучами,
Что снова весна в мире ратует,
Ну, хочешь – в серебряном блюдечке
Отдам тебе душу крылатую?
А ты вспоминаешь минувшее,
И солнце за башни все катится…
"Зачем - на серебряном блюдечке? –
Она в небе мне больше нравится!"
Как будто и вправду бессмертная…
Во имя всего незабытого,
Не верю в тебя я, но верую,
Слова подменяя молитвами.
Воздастся – надеждой ли, верою,
А может – пустыми страницами.
С меня ж – даже дому не требуют:
Я больше тебе нравлюсь – птицею.
И небо склонилось над небылью.
Не знаю, к чему мои жалобы.
С меня ничего не потребуют,
А все за тебя отдать – мало мне.
Сказать - задумалась о чем?
Лети, лети моя тоска,
Вспять, на другие берега,
Через далекие века, где горя мало.
Мне не стирать следы с песка,
Средь лиц твое не отыскать,
Искать – ресницы опускать – и все сначала.
Сказать – задумалась о чем?
О том, что право не при чем,
Что в ночь не под одним плащом нас вечность бросит.
И ни сейчас, и ни потом,
И ни вдвоем, и ни гуртом,
Возможно – в гроб, но толку в том? Уж подождет нас.
Пока ж – прости меня, прости,
Что, как дороги не плети,
Не удержать углей в горсти, в ладонях ветер.
Разбилась – собери поди,
Потерянного не спасти,
И вместе в жизнь нам – не идти нигде на свете.
Сказать, задумалась о чем?
Что к дубу не прильнуть плющом,
Быть может, крылья за плечом мешают просто?
Жизнь – вечный бой, но толку в нем,
Коль не гуртом и не вдвоем,
Что как дороги не плетем, все не по росту.
Лети, лети, моя тоска,
Где ни шажка и ни глазка,
Под рев ветров и хлест песка, с ветрами споря,
Где что рука и что доска –
Не перепрыгнуть потолка!
Да где же были те века, где мало горя?
Так – у кого на поводу? -
В со мною рожденном бреду,
Полу в раю, полу в аду над ложью комнат.
Словно по тоненькому льду –
Свою звезду, свою беду…
Ведь не дойду, не добреду к тебе – не вспомни!
***
На скрещенье чужих дорог
Нас опять коронует наст.
Только мой неподкупный бог
Полюбить мне тебя не даст.
Может, завтра растает снег
На поминках чужих грехов…
Да останется тайной ввек
То, что не было мне – богов.
Пьяной празднеством всех стихий –
И душа уже не болит,
И не надо считать грехи,
И не надо читать молитв,
И не надо ни драм, ни драк,
И не надо ни роз, ни уст…
Только, может, это не так,
И когда-нибудь я вернусь?
Некрещеная благодать –
Где-то между - звезда и грязь.
Обреченная зарыдать,
Приходила всегда смеясь.
Непутевую ли звезду
Обвиняла, что не скорбя,
В сотый раз заклинать беду,
Заклиная сама себя.
Расплетались путы страстей,
Сладок дым был, да горек хлеб,
На скрещенье моих путей,
На сплетенье моих судеб…
Приравняли ветра и дом,
Так водилось – но обойдусь.
А вообще-то все дело в том,
Что когда-нибудь я вернусь…
Только, мой мимолетный бог,
Не суди меня – и не жди.
Круговерти моих дорог
К ноябрю расплетут дожди.
Просто был разворот крыла
К миновавшей меня весне,
Этой вечной рифмой "была",
Подходящей всегда ко мне.
И холодные слезы звезд
Обжигающие лицо,
Бесконечный навеки мост…
Сам же знаешь, в конце концов!
Не проведала о весне
В пол-отлета – но обернусь…
Если б смог ты поверить мне,
Что когда-нибудь я вернусь.
Осенняя исповедь
Ничтожный шаг. За что – такая боль,
Как будто сердце бьется на осколки?
Я знала, что робею пред тобой,
Но никогда не знала, что настолько.
Презреть все – роковые нам – уроки
Я шла, и все же – медлю на пороге,
Взгляд опустив – мне это незнакомо,
Нет, не войти мне в дом твой, я боюсь.
Как тяжело ты – искушенье домом!
Я – твоя осень. Я тебе не снюсь.
Наверно так на зов чужих дверей
Холодною зимой слетались птицы.
Как тяжко быть мне – осенью твоей,
Кто б запретил еще тебе присниться!
А прошлое меня не научило…
Я, слово, слова вымолвить не в силах.
За что, какой невыносимой блажью
Плести опять из берегов двух нить?
Мне нечего прощать тебе, мой княже,
Прощают низость. Выси – не простить.
Мне слова нет для горя моего.
Просто пришла. Потом – хоть муки ада.
Поскольку я всегда прошу всего,
То ничего мне от тебя не надо.
А так – мой князь, что было между нами?
Так, зеркало в холодной черной раме,
Граненые листочки листопада,
Вся жизнь под ноги – ниточками бус…
Да нет, мне ничего с тебя не надо.
Я - твоя осень. Я тебе не снюсь.
За порожденьем небыли иной
Какой земной закон еще нарушу?
Не самозванка! Я пришла – домой!
Ты мне опять оставил – только душу.
Домой! – и вновь усмешкой голос дрогнет.
Домой – но нету шага за порог мне.
Ты знаешь, князь, как верят слову песни,
Как холодны глаза твоей зари!
Я жажду слов – "Умри" или "Воскресни"
И даже больше все-таки – "Умри!"
Чтоб у путей скрещенных – не спросить
В мире моем – извечно одиноком,
В мире моем, где нас не разделить:
Где только ветер, места нет – порогам.
Только скажи! – и все начнется снова.
Сказать не смею. Комом в горле – слово.
Единый миг – и тишина разбилась.
Наверно, так – кровь на губах на вкус?
Опять не то. Твой шепот. "Ты мне – снилась…"
Я – твоя осень. Я тебе не снюсь.
Завтра.
Так начиналась слякоть.
Снегу пора начаться.
Я разучилась плакать.
Значит – пора прощаться.
Черною непорочью
Канувшая внезапно.
А над бессонной ночью
Тихо крадется Завтра.
Как высоки ступени,
Как тяжела дорога…
Я постоять не смею
У твоего порога.
Блудную героиню
Неба, огня и крыши
Ты отпускаешь ныне…
Небо – как будто ближе.
Ближе – и будто глаже
Темный узор полночный…
Ты хоть простишь мне, княже,
Что отпустил – заочно.
Я улыбнусь – спокойно.
Кто там допишет строки?
Завтра не будет больно:
Боль – черновик Дороги.
Душу мою – навылет,
Клетку разбила птица.
…Небо меня не примет…
Просто устала биться
Огненными словами –
Вот и испепелила.
Пламя уходит в пламя.
Все остальное – было.
Был – над высокой башней
Четкий рисунок звездный.
Завтра уже не страшно.
Завтра бывает поздно.
Так забивалась память
Серой тоскою буден…
Я разучилась плакать…
…Завтра вообще не будет…
Только ты не придешь...
Посреди перекрестков квартир и чужих новогодий,
Как устанешь себя ощущать – то творцом, то скотом…
Это было не с нами, и это не с нами уходит,
Даже если и было, то все-таки дело не в том.
Обнаженностью вспоротых судеб – картиной без рамы,
К другу шла ты, и шла ко врагу, а придешь – к палачу.
На обыденность грязных расценок их уличной драмы,
Расценили в слова по рублю, а такой – не хочу!
Пополам в перекрестках своих меж вином и виною,
Да шевелятся губы, и все же не произнесешь:
"Ты, конечно, придешь, и расскажешь, что было ценою…"
…Только ты не придешь…
Надо б больше вина – потому что на кровь непохоже,
Потому что нельзя же всю жизнь отдавать нарасхлест,
Все равно ведь никто не поверит, что это возможно, -
Сотни раз умирать напоказ (на сто первый – всерьез).
А пока не поверят, придется опять разбиваться.
До конца никогда не поверят, но дело не в том.
Надо б – больше вина. И опять – обучаться смеяться.
Плакать больше не буду. Пусть плачут они. И потом.
Гнутый медный пятак. Что слова – если слово лишь слово?
Что расскажешь потом, облизнувши подсоленный дождь?
Ты, конечно, придешь, и меня оправдаешь по новой.
…Только ты не придешь…
Потому что я старше надежды на самом-то деле.
Это было не с нами. Ну, так – остановка в пути.
…И холодный разлет с-под ноги уходящих ступеней –
Все равно ведь я раньше уйду, чем сумеешь дойти.
За все эти слова – непреложные, как "неположен!" -
Только в небе закат полоснет по осколку крыла…
На такое меня расценили, что дальше – не можно,
На такое меня расценили, что так - не могла.
…Это было не с нами… Так, может быть, где-то, когда-то…
Здесь! – и в голосе не удержать незнакомую дрожь…
Это все будет так. И сказать тебе – точную дату?
…Только ты не придешь…
Бредовенькая чернушная колыбельная.
Черен вечер, стерты краски,
В сказке не было подсказки,
Три денечка, дальше – осень.
Всех сторон в итоге – восемь.
Без обиды, без оглядок:
Мед мой горек, сон твой сладок,
Третий – лишний, хата – с краю…
Баю-баю, баю-баю….
Разнарядка – будь доволен:
В поле – ворон, в поле – воин,
Чуда – внучке, сучке – блуда,
Омут – есть, а черти – будут,
Черной ночью вышит полог,
Сон твой сладок, путь мой долог,
Дальше – я сама не знаю…
Баю-баю, баю-баю…
Ходим кругом друг за другом
Лесом, полем, лугом, югом –
Есть намеки, есть отмазки,
Есть и сказки без подсказки.
Разрешается нелепо:
Мед мой горек, сон твой крепок.
Но пора, я умолкаю…
Баю-баю, баю-баю…
Утром сон – свечная копоть:
Шорк ладошкой и не помнить,
Стать твоей тоске безмужней
Лажей, блажью, ложью, чушью…
Дальше - больше, горше, легче…
Сон твой крепок, мой – чуть крепче:
Не ослышься, не из рая:
"Баю-баю, баю-баю…"
Баю-баю-баю… Т-ш-ш…
Как легко, когда ты спишь…
Когда кончится дождь
Только каждый был – отчим и зрячим.
А столетья сходили с ума.
Только – будь ты бедней иль богаче
Все равно мне, какая тюрьма.
На осколках прошедшего века
Век прошел, так чего же ты ждешь?
Ожидание первого снега…
Снег пойдет, когда кончится дождь
Только ветер на тающем снеге
Оставляющий нас на потом,
Я любила тебя в этом веке,
Но сильней еще буду – в другом,
Когда вечность, чтоб ей было пусто,
По размеру сравняет былье,
Когда вехи парадных отпустят
Непутевое лето мое.
В небеса упираются реки,
Позабыв неизбежность плотин,
Прощены, и забыты навеки,
Все законы годин и седин,
Проскользнули – серебряной тенью,
Отголосками сна в хрустале,
Предавая навеки забвенью,
Как такое зовут на земле.
Сон мой искренний, сон мой минутный! –
За полшага до нового дня,
Я тебя позабуду наутро,
Только утром не будет меня.
И веков вековечная слякоть,
Даст припомнить знакомую дрожь…
А потом – ты разучишься плакать
И услышишь, что кончился дождь…
***
Завтра будет весна. А пока – все шевелятся тени,
Дождь идет сотни лет, и порог подмывает тоска.
Только ветер в лицо, только холод промокших ступеней,
Как в чужую цитату… Я века не помню. Пока.
Дождь идет сотни лет. Ты не помнишь? А я еще помню,
Что оплакал туман посреди мимолетного дня.
Неуверенней ветки к стеклу прикоснувшись ладонью –
Пропусти! – неужель ты поверил всерьез в "без меня?"
Неуверенней света в ночи, недосказанней слова,
Где-то там, где-то над этим списком последних побед…
Я вернусь! – или дождь о стекло разбивается снова,
И дрожит на столе огонек? – дождь идет – сотни лет…
Измеряли себя не так просто – низы ли, верхи ли,
Оставались собой – разрешением "снова не с тем"…
Дело не в именах – будут плиты и будут другие,
Дело в том, что поверить никак не могла в "насовсем".
Пробираясь чуть-чуть неизвестными снами земными,
Ведь пока мы поем, мы всегда остаемся в живых,
И, когда я вернусь, я опять перепутаю имя…
"Никогда" – это время. Ничуть не длиннее других.
Просто, кто из нас верил, скажи, в однозначность итогов?
…А на сонную землю опустится серая хмарь.
Я вернусь! – или это трава шелестит у порога
И дороги клинок рассекает туманную даль?
Дождь идет сотни лет. Но однажды доходит до края.
Воскресая, в былом не припомнить – была ли вина?
Дождь идет сотни лет. Ты не знаешь, а я уже знаю
Знак единственной правды, что завтра настанет весна.
Дождь идет сотни лет, но и с камнем справляются корни,
Просто груз правды правд не всегда нам бывал по плечу…
Если сдашься заклятью – не верь, и не плачь, и не помни
(…Завтра будет весна…), даже если забудешь – прощу.
Но, когда серый дождь залатает вновь раны тумана,
Ты припомнишь, что право на крылья – есть право на грусть.
Я вернусь! Только я не об этом: не надо. И рано…
Понимаешь, ведь я же не верю, что снова вернусь…
Песня по возвращении.
Зря поминаешь. Может быть – приду,
Когда ветрам не дуть, ветвям качаться?
Затем и утвердили нам звезду,
Чтоб уходить – и снова возвращаться,
Чтоб как всегда в кольцо сплеталась ложь,
Чтоб все ветра – в лицо. Ты не дойдешь.
Проходит время – и приходит дождь,
И в тишине стучит по мокрым крышам,
И, если даже все-таки придешь,
То будь уверен, что я не услышу.
А за дверями пряталась беда
Сказать, что опоздал ты как всегда…
Приходит время – в огненном бреду
Теряться снам вчерашней полуночи.
Но нет, не плачь, я все-таки приду,
Когда уже поверить не захочешь,
Что в небо рвались искры от огня,
Крича, что нет, не арестуете меня!
Приходит время, и то, что потом,
Приходит к нам, и снова все понятно:
Какой бы там не ждал родимый дом,
А все ж дорога выведет обратно,
Чтоб – босиком по тающему люду –
Не плачь, не надо, слышишь – я приду!
Приходит время. И оно пройдет.
В срок плод спадет, в срок снова будет завязь,
Ведь вечный путь так и ведет вперед,
Чтоб уходили мы – и возвращались,
Чтоб оседала по углам зола…
Ты все не веришь? Слышишь – я пришла!
Приходит время преодолевать
Былые вехи бытию иному
И победить. И даже – уверять,
Что вечный путь – с тобой – дороже дома…
…Не догадайся ж, больше не скорбя,
Как я устала быть сильней самой себя,
Поладить, сменив грусть на "ну и пусть!"…
Не плачь, не надо, слышишь – я вернусь!
Все впереди
Все впереди. И рано нам пока
Решать, кто был в правах своих державных.
Все впереди. И лишь – через века –
Забвенье сыплет сахаром на раны.
Все впереди. Все как-то невпопад,
Все отдано в забаву суесловью –
И наугад примеренное "брат",
Что к горлу – то ль любовью, то ли кровью,
И небо, перемерившее ложь
Седьмых небес, что могут – только снится,
И то, что ты меня переживешь,
И ветер за окном – подбитой птицей –
Все впереди. И ветры наотвес
Листают предначертанность финала,
Все впереди. И нам не до небес.
Когда-то – и седьмых нам было мало.
Все впереди… Еще закат встает
Над нашим миром – огнецветным краем.
Далек ты, ледостав – мой – ледоход,
Беды, которой мы не выбираем.
Все впереди. И сорванной струной
Пока не петь ветрам по граням звездным,
Что с осенью – забудешь, а с весной,
Как водится, придешь, но будет поздно.
Все впереди… Но пусть пройдут века,
Беде остаться гимном постоянным.
Все впереди. Лишь начали пока
Рвать свои швы, вскрываясь снова, раны.
Все впереди – до горестных ветров,
До рук ветров на далях запечальных,
До – в горле навек замеревших слов,
Не знаю уж, прощенья ль, обещанья…
Все впереди – и боль дорог, и грусть,
И занебесный ветер – горьким хмелем…
…И я еще скажу, что я вернусь,
Но только ты, пожалуйста, не верь мне!
Хочешь, я сплету тебе сон?
Возвращаясь кругом времен,
Угольком на твоих ладонях,
Хочешь, я сплету тебе сон,
Чтобы ты ничего не помнил?
Что в далеких иных мирах
Заплетало такие сроки
Сон о звездах и о ветрах,
Безвозвратно теперь далеких.
То, что пели мы "Навеки",
Унесли бесследно реки,
Даже если отразила
Нам вода, что это было –
Только рябью, только тени:
У Забвения нет отражений.
Через край пошел перезвон,
Заплели нас в дурное время,
Хочешь, я сплету тебе сон,
Я немножко это умею.
Где не тронут ни Смерть, ни страх –
Переходами вне спирали.
Сон о звездах и о мирах,
Где друг друга мы не теряли.
Словно мелкий дождь по крышам
Я пройду, чтоб ты не слышал,
Вне законов мира метра –
Тише тени, легче ветра,
Легче ветра, тише тени –
Отразясь в реке Забвенья…
Воскрешая потоки слов –
Головою в бездонный омут –
Только не было тех миров,
Где все было бы по-другому.
Рвется лезвием нить времен,
Обещая забвенье боли…
Хочешь, я сплету тебе сон,
Чтобы ты ничего не помнил?
И уйду – как все виденья –
Легче ветра, тише тени,
Небывавшей, неизвестной,
Так и не допетой песней,
Черной птицей полуночи…
Только ты ведь – не захочешь!
Встреча.
Что было раньше? Дождь и ветра дрожь.
Надо начать – и страх того начала.
Был только взгляд и шепот: "Узнаешь?"
Да, это ты. Узнал? И я узнала.
Там, много снов, веков, миров назад,
Я помню – были, и мы были рядом.
Был только этот – безнадежный – взгляд.
Да, это ты. Зачем так поздно? Надо.
А все ветра хлестали через край,
Заранее всю обреченность зная,
Чтобы заклясть тебя: не узнавай!
Как ты меня узнал, когда – такая?
Делались все ветра – полуночной тоской,
Заранее зная предначертанность финала.
Ты не суди меня, что я пришла такой,
Все имена свои в дороге растеряла.
Как – что не помнишь – повернуть назад?
Не повернуть. И думать не посмею.
Ты говорил – черны твои глаза,
Душу твоя – звезд серебра яснее.
Но стерлось об булыжники крыло,
Дорог пыль – и мои глаза ослепит.
Ветра столетий стерли серебро,
Оставив лишь – холодный, горький пепел.
Я слишком долго без тебя жила…
Проклятие дорог – кого не тронет?
Ты не суди меня, что я не донесла
Через века – глоток живой воды в ладонях.
Река Забвенья все покроет льдом.
"Ты помнишь?" – как латание прорехи.
Мы той водой пьянели хуже, чем вином,
Ведь мы вину топили в ней навеки.
Но ныне нам не утопить вины,
Былое чудо обернулось чадом.
А что ладони все-таки полны,
Так это – слезы… Может быть, не надо?
Поют ветра, предчувствуя беду,
Потерянность, как в первый раз – серьезно.
"Ведь ты опять уйдешь?" – Опять уйду.
А как иначе, если слишком поздно?
Проверка на паршивость. А потом
Что создано, я рушить не посмею.
А что тебе? Тебе – вновь строить дом,
Для той, кто нас окажется – слабее.
Поют ветра про всех дорог – лишь грусть.
Клялась – не зарекаться без обману.
Клялась, и только все же – зарекусь:
И умирая звать тебя – не стану!
Да ведь – придешь!
Уходила дорога...
Еще было недосмотрено в глаза,
Еще были недосказаны обеты,
А дорога уходила в небеса,
Не оставив нам надежды на победу.
Посредине нерассказанных миров,
Посредине недоказанных ответов.
Посредине неразложенных костров,
Не оправданных еще – ни тьмой, ни светом.
Возводили мы свой замок из песка,
И казалось – остановлено мгновенье,
Но дорога уходила в облака,
Не оставив нам надежд на искупленье.
Позабыв о том, что решено допрежь,
Отправляя все былые вехи к слому,
Ярче всех на небесах – Звезда Надежд,
Обещала нам, что будет путь до Дому.
Как всегда нам обещали – что нельзя.
И испивший чашу не восстанет прежним,
И дорога уходила в небеса,
Не оставив нам надежды на надежду.
Нам мечталась – незаложенность основ,
Нам мечталось, что все будет по-иному…
Но рожденным слишком юными для снов
Всю дорогу будут снится звезды Дома.
…Еще были недосказано в веках
Решено ль – где преступленье, где прощенье? –
А дорога уходила в облака,
Оставляя лишь мечты о возвращенье…
Вальс старого парка.
В старом парке поколений – век минувший, новый век,
А на стертые ступени в сотый раз ложится снег,
Не потоптанный прохожим – этим веком – по рублю.
Вы – не любите? Так что же? Я Вас тоже не люблю.
То ли «сдайся» то ли «сжалься» - снег, ни роз тебе, ни уст…
Не кружитесь в этом вальсе, сударь, я за Вас – боюсь!
Из блаженного ль бессмертья или адского огня,
Из какого лихолетья снизошли Вы до меня?
И – снежинки или тени в этой тесной пустоте?
Снег ложится на ступени. Все не то, и все не те:
Нерасхожи, непохожи, не из рамок бытия…
Вы – не любите? Так что же? Тень здесь Вы, и тень здесь я.
Наши руки, прикоснувшись, разлетаются опять.
А когда-то, обернувшись, не посмеете узнать.
И безгрешно-неподсуден, и безвинно-неверна…
И вообще мы все забудем в миг, когда придет Весна.
Пылью – быль. Где наши были? – Там, где был минувший век.
Как бы Вы меня любили!.. Но опять ложится снег…
Ни объятьем, ни распятьем не хочу Вас – в мире карт…
Вы – уходите? Прощайте. Завтра наступает март.
***
Не жить – я погостить к тебе пришла
В вечерний час, где зажигают свечи.
Ты вновь ошибся – нет, не два крыла
Лишь груз тоски оттягивает плечи
Бесспорен, неизбежен и весом,
Как стылый вечер у тебя за дверью.
…Я не хотела быть бродячим псом,
Погладь меня – быть может, я поверю
В тебя, в себя, в вино и в белый хлеб,
В камин и в нем – играющее пламя,
В нелепое игралище судеб,
Что загодя придумано не нами,
Но, как ни жаль, они играют в нас –
Слепые дети – в правых страстотерпцев,
В нелепость веры – "хоть на миг, да спас!",
В безвыходность желания – согреться.
Я тихо повторяю слово "дом"
Как старую, несбывшуюся сказку.
…Я не хотела быть бродячим псом,
Погладь меня! – но я не верю в ласку.
И все, что мы творили – повторим,
Ступив – я оступаюсь ненароком.
Куда деваться от ветров внутри? –
В тоску. И в неизбежную Дорогу.
Прости меня, но не моя вина
Вся непреложность моего "не можно".
Скажи, каким я адом рождена
На то, чтоб верить только – в безнадежность?
Под горку покатилось – колесом,
Есть в чаше дно – да где ж его промерить?
Я не хотела быть бродячим псом,
Погладь меня!.. Я не умею – верить.
Но снова повторяю слово "дом",
Сама себе не веруя немножко…
Я не хотела быть бродячим псом,
А потому – была бродячей кошкой.