Кривые стрелы
Покровитель-Холод
Синяками под глазами смотрит осень,
Нестерпимо боль угрюмо бьёт
В барабаны страха – вечной ямы,
То прогонит дождь, то в ночь возьмёт.
Ты дождёшься снега, это знают
Все бездетно-строгие дома,
Правильно очерченные взглядом,
Бьют в невидимые всем колокола.
Ты простынешь не от северного ветра,
И чихнёшь без эпидемиии-чумы,
Заболеешь сразу от ухода
Приручённую тобой Зимы.
В вечном насморке сердечном чахнет лето.
И оно недолговечно, но тепло,
И его ты презираешь в тени Бога.
Но какого – знать нам не дано.
Кто твой друг и кто твой покровитель?
Кто высок с тобой, в плаще стоит?
Он так молод, но выпячивают скулы,
Он всегда, как ты, скажи, молчит?
Это он заставил сестру-Осень
Синяками под глазами в дождь смотреть?
Это он обнял тебя и дарит
Эту боль, что ты должна терпеть...
* * *
Падал мокрый снег,
Нёсся ниткой белой,
С болью ударяясь
В грязь всех чёрных луж.
Утром не проснулся –
Ветер тоже плачет
Тихо, чтоб не слышно
Было никому.
Слишком мокрый день,
Весь промок от грусти,
Пишет по стеклу
Капельки-слова.
Что падал мокрый снег
В неубранные лужи
Сказанных обид
И в прошлые года…
И падал мокрый снег…
Весь день…
Люди
Угольное племя ищет хлеб:
По квартирам тенью бегают их стоны.
Затянула ночь тугой карсет
И выходит с хлебом на балконы.
Зажигает лампы дряблый сон –
Да рукою племя защищает,
От вульгарной ночи, что плащом
Так случайно жизни задевает…
Утро волочёт опять всю боль,
Еле ноги в день переставляет.
Угольное племя ищет соль,
Так как хлеб им вскоре надоедает.
Всем нам
Кто ты? Кто я? Кто мы? Кто?
Сколько лиц слилось в кармане,
Словно фантики конфет.
Мысли заперты в чулане…
Знал ли я, что было Солнце,
Были сотни звёзд за сценой,
Тёмным занавесом глупым
И за маской неумелой?
Сколько ясных и … ненужных
Нас за клетками попрячут,
И под вечер наши пальцы
Кровью букв по-детски плачут…
Кто ты? Кто я? Кто мы? Кто?
Сколько слов других мы знаем?
Словно клетки на рубашке,
Словно фантики в кармане…
Почему не улыбнёшься?
Почему не улыбнёшься?
Неужели это сложно?
Значит ты наверно слабый,
Или слишком ты серьёзный.
Может слишком слишком много
Думал ты о сладкой смерти?
Или ты живёшь, ругая,
Эту добрую старушку?
Может быть совсем сегодня
Упадёшь, споткнувшись, вскрикнешь.
И поймёшь, что улыбаться
Это вовсе всем не сложно!
* * *
Вчера я увидела странного зверя,
Чёрную кошку с глазами чумы,
Толи находка, а может – потеря
Чего-то другого на грани души.
Мост прогибался над серым узором,
Сотни дорог под ногами вилось,
Чёрная кошка с пагубным взором,
Что без меня тебе так не жилось?..
Ветер всё тело до холода треплет,
Мёрзнешь и ты, засыпаю и я,
Что-то упорно так на сердце липнет,
Ну что ты дрожишь от ушей до хвоста?..
Чёрная кошка, тебя я не трону,
Вольная я, да свободна и ты,
Слышишь, здесь Ветер с высоким поклоном
Тянется к нам, на плутные мосты…
Тебя я когда-нибудь снова увижу:
В это «когда-то» на мост приходи,
Начисто Ветер опять нас оближет,
Чёрная кошка, с глазами чумы…
Бездомный сон
Бездомный сон, зачем скребёшься
В мой тусклый мир оживших тайн?
Чрез край морей дождём прольёшься –
«Дорогу в смерть не забывай».
Бездомный сон, ты только на ночь
Находишь сумрачный приют,
Ты тушишь боль, пронзаешь горечь…
Не плачь, тебя здесь не поймут.
Бездомный сон, тебя б взяла я,
Да только негде жить самой:
Бездомна с домом… Проклиная
Его с столь жалкою судьбой.
Бездомный сон, зачем скребёшься
В мой тусклый мир оживших тайн?
Ты до утра во мне убьёшься,
Ты мой тайник не открывай….
Прошу…
Бездомный сон…
* * *
Единорог (Питер Бигл, «Последний Единорог». Это о ней. Это – ей.)
Вчера садилось солнце
И небом закрывалось,
Тянуло тучи грома,
Как рванную рубаху.
Молчал усталый город.
Скажи, кому он нужен?
Стояли тихо люди,
Не двигаясь в туниках…
И ветер по-хозяйски
Их обходил учтиво,
Дотрагиваясь сотней
Пальцев до их душ.
А солнце всё садилось,
А солнце обещало,
Что мы уснём без мыслей,
Что мы уснём без страха…
Средь них и ты стояла,
И, выбрав странный берег,
Ты уходила в море,
Что б быть, как все, счастливой.
И ты их всех красивей,
Чужих, неслышных звуков,
И ты совсем забыла,
Кто ты на самом деле…
Но пена обещала,
Что всё с восходом солнца
Вернётся, как дождь в небо,
И чистым станет ветер…
И завтра сядет солнце,
И небом закрываясь,
Забудешь тучи грома,
Ты больше не вернёшься…
Переплётчик
Я переписываю книги,
Пуская в тонких переплётах
Чужие мысли и интриги,
Чужие перья в мягких взлётах.
Я переписываю души.
Чуть-чуть нежней, чуть-чуть корявей,
Не долго ветер слёзы сушит,
Чем Жизнь светлей, тем Смерть костлявей.
Я переписываю судьбы,
Поставив истину на крыши.
Ко мне протягивают руки,
Но здесь никто меня не слышит.
Я переписываю мысли,
Мокая руки в соль и море,
Пишу по травам и по людям,
Раскрасив в чистый чьё-то горе…
Переплетаю эти души,
Сшиваю в стопки фолиантов,
А человек по-детски рушит,
Сжигая их под бой курантов…
Время
По дереву выжжены сложные знаки,
Переплетаются с белым плащом,
И бурые капли, как кровь после драки,
Ребёнком заплакали в доме пустом.
Сны рисовали больным воображеньем,
Теряли всё то, что ценилось весь день,
Под ночь – запирали под прикосновеньем,
Под звоном глухим железных цепей.
И с мокрых волос грязь вся стекала:
Оставили снег глубоко за душой,
А нас бесполезно года умоляли,
И Смерть покачнула тупою косой.
Сливались разводы мрачных падений,
Лужами жалкими крылась Земля,
Плакали духи Любви и Прозрений –
Вот так погибало столетий дитя…
Мигрень
Укачай меня, мигрень,
Может к вечеру усну,
Я посплю чуть-чуть совсем,
Встану тихо, в ночь уйду…
Не дышать мне злобой-тьмой.
Не смогу – мой шарф упал,
Я чуть-чуть совсем больна,
Сон-тоска мне доказал.
Доказал, что нет меня,
Лишь иллюзия живёт,
Всем внушая свет-любовь,
Лодка по воде плывёт…
Укачай меня, мигрень,
Может к вечеру пойму,
Посижу совсем чуть-чуть,
Если встану – так уйду.
Питеру посвящается
В этом городе – сырость неведомых улиц,
Мосты прогибались над тяжестью рек,
Дома, не заметив, и не улыбнулись,
Оставшись с презреньем, что я человек.
Косые дороги, как сказки прямые,
Пытаются спрятать конечную суть,
А я улыбаюсь, уж больно чудные
Не позволяют виденья уснуть.
Это не мой, чей-то грустный лишь город,
И скоро уеду я в рельсовых снах,
Но ты, завернувшись в обманы-просторы,
Висишь на душе, в чьих-то лишних сердцах…
Ещё один…
Кто молчит? Число на числа
Календарь сам отмечает,
Мы все в времени повисли,
Подоконник подпирает.
Кто упал? Не удержался…
Вверх ещё один прохожий,
С окон в облака сорвался,
На мои слова похожий.
Кто смотрел? Не отрывая
Тихий взгляд с твоих секретов,
Не твоя весна, чужая,
Улыбнётся в сотню метров…
Кто стоит? В дверях без стенок,
Без квартиры, в ярком свете?
Прямо до смешных коленок
Поднакрыт угрюмым ветром.
Кто живёт? Ещё остался,
Эй, ещё один, хоть вскрикни!
По ступенькам он добрался
Да вслепую мысли сникли…
Кто?… Остался… никого здесь.
Больше нет. И в век не будет.
А на утро все проснулись,
Снова день- опять жизнь будет…
Кто молчит?
Хотелось…
Иногда мне нужен только шёпот моря,
Чтобы почувствовать сердце немного вольней,
Ведь по-моему, это совсем и немного,
Ведь сколько на свете свободно-ничейных морей?..
Море нельзя обмануть иль обидеть,
Его можно предать, если не понимать,
Что когда-то мы все были вместе едины,
Что когда-то мы слёзы могли замечать…
И задуматься только, зачем же оно так солёно?..
Я сижу и смотрю, как гордо смывает песок
Волна за волной, оголяя всё чьи-то души,
Раздевает меня, ведь признаться бы сам я не смог…
Иногда мне нужен только его шёпот,
Иногда мне нужно тихонько взглянуть и узреть,
А сейчас я хочу лишь зажать свои уши,
Чтоб не слышать слова и на мир не смотреть.