8.
мой народец уродец семь пальцев зажатых в кулак
где семь пятниц в неделю
где праздник сошелся с субботой
и родился восьмой безымянный бездельник дурак
и не хочет идти на работу
а прется в кабак
уже пьян и без денег
в этот день сумасшедшим не стыдно прослыть и
приостыть и простыть на ветру
намотав эти белые нити
превратившись в клубок поутру
поперхнуться словами которым становится больно
прорастать из гортани
забитой песком немоты
так в пустыне под снегом не смеют родиться цветы
и безмолвно кричат не рожденными ртами
довольно!
этим криком дробится и бьет изнутри злая боль
словно ветер
в черепную коробку занес обжигающий смертью укус
нанизав на осиное жало все мысли
как на вертел
надо уксус найти чтоб скорей натереть виски ватой
предположим так Вертер страдал молодой
обнимая себя за колени
нет не верьте не Вертер а дьяк Висковатый
обвиненный в измене
бывший преданный раб лобной костью к лобному месту
припечатан царевым указом
кровеносное дерево туго завернуто в тело
запеленато
только корни и ветви упруго дрожат ожиданьем
и вибрируют плоть размягчая в прокислое тесто
и пульсирует сок вырываясь в протоку у глаза
замерзают в снегу
переспелые зерна граната
снег залепит глаза заплюет загипсует лицо
и посмертная маска растает в руке палача
но не плача
разлетится народ вороньем по делишкам своим
и взойдет на крыльцо государь
сбросив шубу с плеча
удалится в моленную взвоет упав на карачки
сахарится варенье тягучей тоски в темной банке
тусклый свет слюдяного окна
лампадки мерцанье
шуршанье в углах
лишний день догорая шипит на углях
за узорчатой дверкой пылающей жаром голландки
лишний день ожиданья
в котором живешь
и не помнишь уже чего ждешь
подаянья прощения покаянья
или просто конца ожиданья