Я звуки твоей тишины размела
как сожжённые в пепел вороние крылья.
Улыбки надкусанной крошки в ладони взяла
и стряхнула ни чуть не поморщась.
Сняла со стены одеяло, прибитое
в виде экрана по краю гвоздями.
На нём мы разлили вино и твои
недопетые песни о вечном и бренном.
Ни что не будило глазок, лишь звонок
над закрытою дверью в прихожей, где коврик.
Твой дом не качался, не падал.
Ему ведь не надо. Он был из бетона.
В себе он таил пять безгрешных и грешников
сотню, не меньше. И двух бультерьеров.
На мягких ресницах твоих уместились бы все.
Под ресницами только надежда.
Мне рифму любить надоело. Я буду
писать из иллюзий, созвучий и глюков.
Я тело своё закую в идеальные
формы амбиций и дождь разнозвучий.
Всё то, что логично и стройно - убого.
И кажется старой, умершею птицей.
Само ожидание счастья - есть счастье.
Не веришь? Поверь. Остальное не важно.
Мне.