Ты свой крест донесёшь до самого края обрыва,
и уронишь его на бритые головы хамов.
И взметнутся вороны, не выдержав нервного срыва.
Крикнешь ты, и твой голос, обрушит развалины
храмов.
И расправишь ты плечи, вздохнёшь глубоко
и свободно,
потому что спина затекла от холодного
мокрого дуба.
И теперь ты свободен, поступил ты вполне
благородно,
ты свободен, конечно, но сидишь внутри
чёрного куба.
Твои руки и ноги уперлись в его рёбра и грани.
Голова сквозь него черноту разорвала ночную.
Этот куб твоё тело и душу, как тернием ранит,
грани куба ломай, бедолага, скорее вручную.
Видно зря торопился ты свой крест донести
до обрыва,
Тяжело было, да, но ты главным наполнен
был делом.
А раскаянье мучает болью не хуже нарыва,
И впивается куб в твое бедное, грешное тело…
Ты свой крест донесёшь до самого, самого края,
И уронишь его на бритые головы хамов.
Ад земной для любого - гарантия рая,
А потомки себе понастроят ещё новых храмов.