Зависть воюет с высокой любовью,
жалом змеиным разя.
Сердце, сожрав, умывается кровью,
её такова стезя.
Как малодушны порой мы бываем,
путая ночь и день,
и, проиграв, из игры выбываем,
сопротивляться лень!
Злоба воюет с нежностью чистой,
пачкая чёрным рот.
Ложь вдруг становится очень речистой,
правда, ж, наоборот.
Ревность готовит ножи я яды,
чтобы любовь убить.
Нам бы держать оборону надо,
дабы остаться жить.
Подлость с улыбкой целует в губы,
лживые клятвы даёт.
Как мы недолго бываем любы,
хочется наоборот.
Трусость в этой борьбе имеет
самый удачный расклад.
Мнимый храбрец от испуга немеет,
и испариться рад.
С завистью я обнимусь покрепче,
жалея её как мать.
Доброе слово участь облегчит,
Научит всё понимать.
Злобу я лаской своей успокою,
дам, как ребенку, грудь.
Знаешь, я гнева такого не стою,
просто прости и забудь.
Ревность я нежно возьму за плечи,
и загляну в зрачки.
Если совсем уж утешиться нечем,
ей подарю очки.
В розовых стёклах огни играют,
подлость сама уйдет.
Дерзких таких она не выбирает,
песенок им не поёт...
Трусость пригрею в своих ладошках,
пряча от страшных снов.
Милый пусть спит на моих подушках,
ставших основой основ...