Кружева ладони
в глазах цыганки
превращаются
в колючую проволоку.
Смотрю в окна,
и вижу свою
снова и снова
уходящую спину.
Яблоко
исступленно
выплевывает червяка
и становится семенем –
твердым, влажным,
как поток сознания
самоубийцы,
распростертого в каждой
миллисекунде
блестящего кровью тротуара.
«Я забеременело
от твоей тени!»
провозглашает зеркало
и протаптывает тропу
на моем затылке с сигаретой,
с которой пепел
никогда не падает,
раскручивает комнату
на дымящемся пальце,
как стеклянную вертушку банка,
в которой толпы гарцуют,
изображения
истекают горячей слюной
в распознающий зрачок,
в янтаре полдня застывший
позолоченным пауком…
2000
***