В вязанной жилетке, купленной в Бостоне,
Я выходил на заснеженный балкон
В тапочках, смотрел на следы,
Белую мякоть,
Держа в руке горячую трубку.
Было морозно, как после простудного
Гриппа, я вдыхал сладкий дым,
Мечтая по-детски,
Что это – счастье,
И оно будет вечным.
Потом был вечер,
Красный, как комната при проявке.
Я пил, сестра,
Слушая музыку,
Становясь басом, ритмом,
Тишиной после увядшего саксофона.
Трубка – в ламбарде,
У балкона сменился адрес.
Я был прав: счастье осталось навечно.
Только пишется оно теперь
Другим шрифтом.