Себя с огнем перемежая,
надеждой переполнив грудь,
он шел, не слыша звон трамвая,
по рельсам обновляя путь.
"Он пьян был", - скажет потерпевший
водитель, бледный как Пьеро,
и шпалой нестерпимо пешей
блеснет белёсое ребро.
И он шагнет, не замечая,
что к рельсам липнут волоса,
на чашку огненного чая
к друзьям в ночные небеса,
а тело в зябкой подворотне
лежать останется одно
пустой одеждой новогодней
души, отведавшей вино.