Листались дни. Листались ночи.
Жизнь наблюдали мы, воотчую.
Когда судьба в минуту – прах.
Попробуй, выстой, на ногах!
Вождей, вертлявых, шансонеток,
Их, на местах, марионеток,
Мы на знамёнах рисовали
А перед жизнью пасовали.
Домой, домой! Но тётя Сара
Завидев Сеню, комиссара
Слезой умылась как росой,
На шею кинулась: живой!
Как знать, увидимся ли больше?
Навечно сгинул дядя Мойша.
Сестёр сгубили, умер брат,
И я стою у тех же врат.
Беда как вихрь лихой промчалась.
От горя мать твоя скончалась.
Осталась я, да внук мой, Рома
После последнего погрома.
Ах, Сеня! Смерть вокруг кружит.
Лишь отвернёшься, слышишь: жид...
И вновь от солнца мчалась лава.
В грязи лежал орёл двухглавый.
Он был голодной смертью сыт.
Его на землю сбросил жид.
Чтоб сабля острая тупилась,
Чтоб солнце за море садилось,
Чтоб пятясь задом вдоль Оки
В Сибирь бежали беляки.