* * *
У смерти разноцветные глаза
Парит в тумане жарком стрекоза
И облако похоже на перину
Укрыться им и видеть тот же луг
Смешных собачек, бабочек вокруг
Летающих с жужжанием невинным
Девиц лежащих словно алфавит:
У Б – живот, но букву не тошнит:
Она пузата просто из кокетства
Ей тоже снится сон, что в ней лежат
Граната зёрнышки. Рубиновый гранат
Есть аллегория плода, который детство
И вот он в ней. Плод неопределён.
Его бесформенность – единственный закон,
Что он себе пока-что позволяет.
Он только чувствует: вливается вино
И столбик распрямляется спинной
Внутри того, кто плотью обрастает.
Ему не тесно. Как и на лугу
Утробы время согнуто в дугу
И можно путешествовать без страха.
Пойти, где полушарий острова,
Где перепонка бъётся чуть жива
Условно отделяя прах от праха
В кудрявой красной кашице ковра
Запуталась заблудшая икра
Но там ей хорошо, она зевает.
Она растёт с упорством тростника,
Во рту её – лишь горсточка песка,
Пусть языком его перебирает.
Ведь тоже буквой, тоже буквой сна
Невольно хочет сделаться она
И помешать ей в этом очень сложно.
Появится, спустя короткий срок
Из живота у буквы Б цветок
И мы над ним склонимся осторожно
18-19.11.99