Земли промерзлой слипшиеся грозди,
Лопаты стук, энергии накал.
И люди – люди-звери, люди-гвозди.
Был ад. И назывался он – канал.
И был средь них – такой, как остальные,
Измученный, худой – живой мертвец,
Вся жизнь – одни страданья неземные,
Один немой вопрос – когда ж конец?
Вся жизнь – как крик, немыслимая драка,
Но иногда, остановясь на миг,
Он вспоминал родную пыль филфака,
Не пыль земли, а пыль любимых книг.
Он был там свой – задумчивый, тщедушный,
Науку грызть – не молотить гранит,
Такой холодный, твердый, равнодушный,
Как этот мир, которым он забыт.
Он рыл, он жил, цепляясь за мгновенья,
Увы, однажды не хватило сил,
И он упал – в безмолвие, в забвенье,
Пополнив ряд бесчисленных могил.
Канал течет. Но бродят эти тени.
А плеск воды – как погребальный звон,
И я склоняю перед ним колени,
Не зная даже, где он погребен.