Добрый день – вечер – утро – ночь…
Наконец очередь написания Обзора нашего славного сайта (уже миллионера по числу
произведений, как вы прекрасно знаете) дошла и до меня.
Этот обзор мне захотелось сделать не совсем обычным. Поэтому сегодня я хотел бы коснуться одной щепетильной темы, а именно пресловутой рифмы "кровь – любовь"…
Уже который год на нашем сайте авторы всеми правдами и неправдами избегают этой рифмы, беспощадно вымарывая то кровь, то любовь из своих черновиков в страхе быть осмеянными… Это, наверное, замечательно, потому что нашим общим достоянием становятся такие шедевры, как "любовь – готовь", "кровь – морковь" (иногда "картофь"), "любовь – до трусов" (не очень точная, но зато яркая рифма) и, напротив, удивительно
точная "любовь – нелюбовь". Это прелестно.
Однако ж в самом деле прискорбно, что любовь, которая хотя бы по физической (и даже физиологической) своей сути без крови не обходится, на нашем сайте совершенно бескровна… Еще патриархи "стихиры" касались в первых обзорах темы обилия
ангелов на сайте… Ангелов стало вроде бы меньше – ан нет! Вся любовная лирика может, оказывается, смело быть названа "ангельской" – ни капли крови!..
Вот почему я хотел бы призвать уважаемых авторов не стесняться. Немножко крови – это естественно, если только нет боли в низу живота и… простите, сейчас не об этом… Да, немного крови – прекрасная приправа к любви. И я не открываю тут ничего нового. В подтверждение – несколько примеров.
Одним из ярчайших воспевателей любви назову уже, к сожалению, покойного англичанина Вильяма Шекспира. Достойный бритт разбирался в деле очень неплохо, а потому мы до сих пор с удовольствием читаем его бессмертные стихи. В частности, сонеты. И, в частности:
Про черный день, когда моя любовь,
Как я теперь, узнает жизни бремя,
Когда с годами оскудеет кровь
И гладкое чело изрежет время…
(Сонет 63, пер. С. Маршака)
Вот как… Звучит хорошо? Лично у меня претензий нет… Однако, для убедительности, оставим переводы и обратимся к оригиналам, то есть к нашим достойным соотечественникам. К таковым причисляю и искрометного ловеласа Александра Пушкина, у которого читаем:
Поговорим о странностях любви
(Не смыслю я другого разговора).
В те дни, когда от огненного взора
Мы чувствуем волнение в крови…
("Гавриилиада")
Если "Гавриилиада" кажется вам произведением недостаточно серьезным, чтобы служить примером в таком серьезном вопросе, то откроем что-нибудь более монументальное того же автора:
Или… но дочери любовь
Главы отцовской не искупит
Любовник гетману уступит,
Не то моя прольется кровь…
("Полтава")
А напоследок – извольте: пример из произведения, считаемого (и заслуженно!) сокровищем нашей с вами родной литературы:
Опять кипит воображенье,
Опять ее прикосновенье
Зажгло в увядшем сердце кровь,
Опять тоска, опять любовь!..
("Евгений Онегин")
Так обстояли дела с кровью в любви в веке позапрошлом. Что ж было в прошлом веке? Да
все то же. Физиология не изменилась, любовная лирика – по сути тоже. Для полноты охвата темы обратимся к стихам, написанным женщиной. Итак, открывая томик сочинений Марины Цветаевой, читаем:
Так жалом тронутая кровь
Жалуется – без ядов!
Так вбаливаются в любовь:
Впадываются в: падать
("Так вслушиваются")
или другое:
…А потом, вверх дном
Стакан, хрусталем и кровью
Смеясь… – и путала кровь с вином
И путала смерть с любовью
("Последний моряк")
По-моему, отменные стихи, даже гениальные. Разве нет?
Поэтов века нынешнего цитировать пока остерегусь, по всей видимости, рановато. А вот
закончить свой "кроваво-любовный" обзор, пожалуй, уместно было бы несколькими цитатами из поэта, любимого на сайте весьма многими и даже, пожалуй, являющегося своеобразным "знаменем" нашего с вами журнала. Слово Иосифу Бродскому:
Вот цветы и цветы, и квартиры с новой любовью,
С юной плотью входящей, всходящей на новый круг,
Отдавая себя с новым криком и новой кровью,
Отдавая себя, выпуская цветы из рук.
("Июльское интермеццо", "Августовские любовники")
или:
Как просто ставить жизнь в актив,
в пассив поставив кровь,
купив большой презерватив,
любовь и нелюбовь
("Шествие", "Романс ТОРГОВЦА")
оттуда же:
Как всадники безумные за мною,
из прожитого выстрел за спиною,
так зимняя погоня за любовью
окрашена оранжевою кровью.
("Шествие", "Романсы ЛЮБОВНИКОВ, 1")
или еще:
…обнявшими барочные сосцы,
окажутся пехотные юнцы,
останется непролитой их кровь,
останутся их дамы и любовь…
("Зофья", Глава вторая)
чуть дальше:
Как будто это ложь, а это труд,
как будто это жизнь, а это блуд,
как будто это грязь, а это кровь,
не грех – но это странная любовь.
("Зофья", Глава вторая)
и там же:
Способные висеть на волоске,
способные к обману и тоске,
способные к сношению везде,
способные к опале и звезде,
способные к смешенью на крови,
способные к заразе и любви…
("Зофья", Глава вторая)
и, наконец:
…хотелось вдруг его остановить
и тут же – переполненное кровью,
спешившее, по-твоему, любить,
сравнить – его любовь с твоей любовью.
("Тебе. когда мой голос отзвучит…")
Вот так-то. Я это к чему? Я это к тому, что штампы – это, безусловно, нехорошо. Но полное воздержание от какого-либо приема, или речевого оборота, или рифмы – это такой же штамп.
Я не призываю к рекам крови – Боже упаси! – но бескровная любовь смахивает
на некрофилию…
Будьте здоровы!
Любите друг друга!