Там, где пруд серебристый от света луны,
Там, где шелест травы, как шипение змей,
Где печально качает ковыль головой,
Видя странные, неповторимые сны,
На поляне средь старых светящихся пней
Танцевали русалки под полной луной.
Лишь волшебница-ночь тьмой окутает лес,
И прозрачной росой на траву упадет,
Пробежит по воде чуть заметная зыбь.
Сонмы звезд наблюдать будут молча с небес,
Как туман поднимается с топких болот,
Где кричит в камышах сумасшедшая выпь.
Пролетит над водой то ли стон, то ли смех,
Колыхнется лениво серебряный пруд.
Заблудившийся путник в круженье теней
Вдруг почувствует жажду любовных утех.
Весь во власти незримых русалочьих пут,
Он пойдет на свеченье болотных огней.
Чавкнет топь, проглотив человеческий крик,
И далеких небес не достигнет мольба.
Плач русалок, рванув пелену тишины,
Пронесется, как ветер, печален и дик.
Закивает ковыль головой: да, судьба…
И уснет под серебряным светом луны.