Уже не слышно ни сорочьих перебранок
Ни дроби дятла, ни журчания веснянок.
Как будто вымер потемневший лес.
И земляничных нет уже полянок.
Все скрыл сырой листвы ковер багряный.
И лишь сереет одинокий крест.
Как трудно жить на свете без черники!
Но ведь брусника лучше, чем черника.
Ее набрал я полный кузовок.
Как ягодки красны, равновелики!
И как живые пробегают блики,
И огненный топорщится листок.
* * *
Я выхожу из леса. У реки
Мерцает стая зябликов. Легки,
они взлетели около березы,
слегка побитой утренним морозом,
и вот уже щебечут у ольхи.
Под деревом расположилась стая.
Среди травы не видно птиц почти.
Как будто ищут, но еще не знают,
где понадежней спрятать им ключи
от дома, что надолго покидают.
* * *
Эта речка,
что рострена
к устью
родственна,
пусть я
и не слишком
прозрачен
и временем
трачен.
Я гляжу
на свое отраженье.
Я такой же
как ты:
только гибкой
воды
продолженье.