Ода-похвала самарскому мёду,
в баночку керамическую налитому
Немало зрю я в баночке доброт:
Медовые струи сладки и чисты;
И надпись на боку - "Самарский мёд"
Ласкает взор и ныне же и присно.
Преславный мёд, что в баночку налит
И, ложкой зачерпнут, ко рту поднесен!
Его вкушавший лаврами увит,
Ушла хвороба из усталых чресел.
Что ж бы тогда, как не вкушал того? -
О! вы, что на другой польститься падки, -
Вам днём сиим уж не вкушать его,
В восторг пришед, хвалы не петь уж сладки.
Авзонских стран Венеция, и Рим,
И Амстердам батавский, и столица
Британских мест, тот славный Лондон, к сим
Сластям ужель способны задом повратиться?
Сей люб тому, иному - люб иной,
Однако же пред ним все прочи пали.
Так мы о них беседуем порой,
Однако ж помним, что не то ещё едали!
Но вам узреть, потомки, в банке сей
Пустое место токма остаётся.
Вкушать же нам, а вам - скорбеть о ней,
Что мёдом уж та банка не нальётся.
Возропщите: "Где мёд был - стало пусто!"
И явится вам мудрость во главу.
Се философия, се грустное искусство.
Восстените: "Жаль! не вкусивши рай живу".
О! Боже, твой предел да сотворит
Ещё его, России всей в отраду.
Светило дня впредь равного не зрит
Той баночке, что мне дала усладу.
*тут лежало под видом любовной лирики с усечённым названием; подверглось несущественной правке