Никогда не забуду, однажды на станцию Питер
прибыл опломбированный жёлтый вагон,
и, когда сняли пломбы, вышел товарищ Сытин,
с ним товарищ Угрехелидзе и товарищ Бон-бон.
Тогда начался грандиозный митинг.
Глаза слезились от солнца и блеска погон.
Поднявши руку, приветствовал массу товарищ Сытин,
и тоже приветствовали товарищ Угрехелидзе и товарищ Бон-бон.
Там были Фадеев, Калдеев и Пепермалдеев,
поросята Ниф-ниф, Нуф-нуф и Наф-наф,
полотёры, шахтёры, разбойники, блудодеи,
и боксер Балуев стоял огромный, как шкаф.
Юные физкультурницы прыгали, как стрекозы,
пенсионеры кричали: "Дайте нам, дайте нам хотя бы кусочек халвы! "
Тенор какой-то пел в микрофон ариозо.
Но никому ничего не досталось, увы.
Праздник закончился, потому что кончается всё на свете.
Подогнали к перрону кривоватый жёлтый фургон,
и помчались куда-то дальше по нашей невзрачной планете
товарищи Сытин, Угрехелидзе и товарищ Бон-бон.
Товарищ Бон-бон, мы любим тебя, мы сошьём тебе кацавейку,
и товарищи Сытин с Угрехелидзе останутся тоже пусть.
Но нет, укатили, не бросили даже копейку.
Только вечная слякоть осталась, петербургская слякоть и грусть.