Про него говорят пожилой, а не стар.
Его мудрость - воинствующий цинизм.
Ему бы сменить имя, к примеру, на "Аристарх".
Аристарх не осуждает юность и онанизм.
И не завидует тленному: Быть молодым -
Не знать, не видеть, не рассмотреть
За бесформенным временем гибельные плоды
Памяти, пламени на костре,
Где очередная осень горит в огне
Из опавших листьев, мусора жухлых дат.
Самое главное так и остается вовне -
Кусками мрамора с оттисками цитат.
Аристарха не мучает осенний сплин.
Что для других "откровение" для пера,
Для него - гусей наспех приклеенный клин
К небу. Всего лишь...Безрадостная пора
И только. Ибо прошлому не подпеть.
Ему неведом русский или иврит.
Аристарх удивляется: "...правда, вот ведь!",
А он с ним все-таки говорит.
Двустволка палИт по тишине полей -
Эхо мечется как лихой ковбой.
Аристарх разбавляет ночь, белизны белей
Сам. И беззвучно разговаривает с собой.
Новым рассветным всполохом уязвим,
Наступающей следом закатной хной
Он верит, - у каждого есть херувим.
Только, похоже, у ангелов выходной.
Воробьиный гомон перерастает в гвалт,
Приветствуя на горизонте позолоченную тесьму.
Аристарх еще один день у смерти отвоевал.
И снова надо жить. И быть по сему...