Глава 1.
Звонок городского телефона, прозвучавший в воскресное утро, гармонично вписался в общий звуковой фон, наполняющий квартиру: с кухни бодро доносился стук молоточка для мяса, а из детской слышались негромкие, но довольно уверенные аккорды несложной музыкальной пьесы.
- Аня! – мужской голос раздался из гостиной вслед за телефонной трелью. – Аня, это тебя!..
Услышав своё имя, маленькая двухлетняя девочка, игравшая на ковре в детской, сначала подняла белокурую, с двумя пушистыми хвостиками по бокам, головку и посмотрела в сторону двери. Затем неторопливо встала на ножки и послушно направилась к выходу.
- Ну, куда ты пошла?! – мальчик пяти лет, с такими же белокурыми, стильно подстриженными волосами, оторвался от клавиш синтезатора, на котором играл и довольно строго окликнул сестрёнку, - Анюта?! Дедушка не тебя зовёт!
Уже взявшись ручкой за дверь, девочка обернулась и подняла на брата огромные глазищи удивительно глубокого синего цвета – точно такие же, как и у него самого.
- Дедуське…
- Он не тебя зовёт!.. – мальчик слез со стула и, торопливо подойдя к сестре, взял её за руку и потянул назад, к месту игры. – Он бабушку зовёт… ты что, забыла?.. Если дедушка говорит «Аня», это значит, что он зовёт бабушку. А если «Анюта» - тогда тебя. Садись назад и слушай, как я играю!
Видимо, девочке уже надоело сидеть в детской, потому, упрямо нахмурив тёмные бровки, она не сдвинулась с места.
- М-м-м… - вдобавок к бровкам маленькая Анюта капризно надула розовые губки. – Хоцю бабуське…
- Бабушке сейчас некогда, - брат не менее упрямо пытался вернуть сестрёнку назад. – Пойдём.
- Дедуське… - Анечка не собиралась сдаваться и сделала ещё одну попытку поступить по-своему – она опустилась на корточки, всем своим видом показывая, что не собирается подчиняться воле «строгого» старшего брата.
- И дедушке некогда, - подхватив под мышки, мальчик оттащил её от двери и насильно усадил на ковёр.
Обиженная Анюта уже сморщила своё хорошенькое личико, чтобы расплакаться, но её неожиданно отвлекла сама бабушка: одной рукой прижав к уху телефонную трубку, а в другой держа ручку и листок бумаги, она заглянула в комнату.
- Валера, - женщина бросила быстрый взгляд на внука. – Ты не видел мои очки?
- Нет… - Валерка замотал головой.
- Мися видей… - невинно глядя на бабушку, маленькая Анечка ручкой показала на сидевшего в углу огромного белого медведя.
- Ох… уж этот… Мися… - торопливо снимая с медвежьей меховой морды свои очки, Анна укоризненно прицокнула языком, но, взглянув не девочку, невольно улыбнулась. Надев очки, она присела тут же на диван и положила листок на подлокотник. Продолжая начатый телефонный разговор, вновь обратилась к собеседнику. – Простите… да, я готова, диктуйте…
Записав надиктованный текст, женщина закончила разговор и, нажав на отбой, ещё раз прочитала написанное. По её лицу можно было догадаться, что полученное известие относится к разряду очень приятных и даже волнительных.
Пряча довольную улыбку, Анна поднялась и вышла в гостиную.
- Саш, представляешь… - теперь она присела напротив супруга, который, перевернув журнальный столик, прикручивал к нему новое колёсико. – Это звонили с телевидения… Представляешь?!
- С телевидения? – Александр на несколько секунд оторвался от своего дела. – А что им нужно?
- Они сказали, что будут брать у меня интервью… и чтобы я была готова ответить вот на эти вопросы…
…Вот уже год, как Анна Сергеевна Морозова занимала должность директора гуманитарного лицея, и именно в этой должности ей предстояло встретить очень знаменательное событие: на городском конкурсе общеобразовательных учреждений вверенный ей лицей был признан лучшим по всем показателям. Обычное для начала октября торжество по случаю дня учителя по счастливой случайности совпадало с торжеством по случаю празднования победы лицея и награждения её самой почётной грамотой от министерства образования. Ожидались представители всех местных СМИ и, как следствие – небольшой сюжет о ней, Анне Сергеевне Морозовой.
…Анна, уже Бог знает в который раз, перечитывала незатейливые вопросы, которые предположительно должна была услышать через несколько дней перед объективом телекамеры. Казалось бы, чего проще – немного рассказать о себе: о том, где училась, как начинала учительскую карьеру, когда пришла работать именно в этот лицей…
На первый взгляд – удачный и своевременный повод вспомнить давно подзабытые моменты своей биографии… Однако, чем больше Анна листала книгу собственной памяти, тем меньше хотелось открывать некоторые её страницы.
…Конечно, можно не говорить, почему она в своё время бросила престижный вуз и перешла учиться в обыкновенный педагогический институт… И о том, что благодаря личным обстоятельствам она изменила отношение к жизни настолько, что сумела стать жёстче и расчётливее – тоже придётся умолчать… Как и о том, что лишь благодаря этим качествам ей удалось утвердиться в этой совершенно новой и непривычной для неё жизни.
…Впрочем, никому не должно быть интересно, как складывалась её судьба. Главное – результат. Она, Анна Сергеевна Морозова, многого достигла на сегодняшний день…и вот эти две пары синих-пресиних глазёнок, которые только что смотрели на неё так трогательно… вот это, пожалуй, самое главное, ради чего стоило жить – вообще…
Эти почти шестнадцать лет, которые она отдала своему лицею, были полны событий, связанных не только с работой. Начало её трудового стажа в этом, ставшем родным, коллективе совпало и с началом новой жизни – в этом городе. Тогда, почти шестнадцать лет назад, они с Александром совершенно неожиданно решились на переезд…
…Анна вспомнила, как первые годы они ютились втроём в однокомнатной квартире… У них всегда было полно гостей – и их с Сашей, а потом и Димкиных. Гости были неизменными – супруги Лапины с дочерью Кристиной и друзья сына – его музыкальные единомышленники. Пожалуй, если бы не последние, Морозовы ещё долго бы теснились в одной комнате, но шумная компания юных музыкантов, в конце концов, навела на мысль о том, что Морозовым срочно нужна дополнительная жилплощадь.
Бизнесмен из Саши получился довольно средний, он не хватал звёзд с неба, и ему ещё долго пришлось бы зарабатывать на новую квартиру, если бы не мать Анны. Елена Ивановна сама предложила помощь – продав своё жильё, она помогла семье дочери поменять ставшую уж очень тесной «однушку» на просторную «трёшку», и вскоре сама переехала к ним на постоянное жительство.
…На память Анне пришло, как она радовалась новой просторной кухне, собственной уютной спальне, тому, что её уже пожилая мама, наконец, оказалась рядом… а так же тому, что свои музыкальные занятия Дима теперь проводил в отдельной – своей – комнате, за закрытой дверью… Развивая талант сына, Анна с Александром даже представить не могли, куда заведёт Димку его творческий потенциал. Парень не только хорошо играл на фортепьяно и сочинял собственные мелодии, он оказался замечательным организатором и уже вскоре сплотил вокруг себя несколько таких же талантливых ребят, которые с удовольствием собирались в маленькой квартире Морозовых, превращая её в шумную студию.
Новому жилью радовались все – и сами Морозовы, и Мила Лапина, и даже Кристина – она, наконец, получила возможность общаться с Димкой без посторонних глаз, когда он был свободен от своей группы… Не радовался только Леонид. Вернее, он по-прежнему сыпал поздравлениями и одобряюще показывал большой палец, когда речь заходила о новой квартире его школьного товарища. Но Анна часто замечала, как в его глазах загорается огонёк ревности. Несмотря на их расставание, она не могла не признаться самой себе, что ей эта ревность очень даже приятна…
…Однажды она едва снова не ответила на его призыв… Она уже была готова одеться и бежать на свидание… на «последнее» свидание – так она оправдывала свой внезапный порыв… Но её остановила Елена Ивановна.
- Аня, не смей!.. – в глазах матери было такое отчаяние, что Анна не смогла сдвинуться с места. Она не стала переспрашивать, что та имела в виду… Но из дома в этот вечер не вышла. Потом она часто вспоминала эту сцену, всё больше и больше убеждаясь в том, что, в отличие от других членов семьи, мать сразу уловила едва заметную чужому глазу ниточку, связывающую её дочь и постороннего мужчину… Ниточка была уже крайне истончившейся, она была готова вот-вот разорваться… её невозможно было углядеть невооружённым глазом…
Но чуткое материнское сердце распознало её с первого взгляда.
«Аня, не смей!» - и она не посмела… Позже Анна не раз сожалела о том, что не забрала мать раньше… В этом случае её связи с Лапиным могло не быть вообще.
Впрочем, теперь поздно сожалеть. К счастью, их быстротечный роман с Леонидом остался незамеченным, во всяком случае, так казалось тогда самой Анне. Со временем она окончательно успокоилась – от влюблённости не осталось и следа, и только иногда, просыпаясь по ночам, она испуганно прислушивалась к ровному дыханию супруга, в страхе, что он мог услышать её сонное бормотание, в котором явно прослушивалось чужое мужское имя.
Позже и эти сны сошли на нет. Недолгое любовное увлечение навсегда осело в её душе невероятно тяжёлой ношей…
…Жизнь текла своим чередом. Александр трудился на благо семьи, с Аней был по-прежнему ласков и заботлив – в те редкие теперь, недолгие часы, когда он бывал дома. Его бизнес отнимал очень много времени, и Саша постоянно пропадал на своих «объектах». Дима постигал всё новые и новые вершины в музыкальном и вокальном творчестве, заодно невольно покоряя девичьи сердца – парень получился видным, и уже к шестнадцати годам имел собственную армию школьных поклонниц: после становления голоса у него оказался очень красивый, сильный тенор.
Впрочем, характером Димка вышел в отца – на девчонок не кидался, а, погружённый в музыкальные идеи, уверенно шёл в ногу со своим талантом… Девочка по имени Марина появилась у него уже в десятом классе – к великому неудовольствию Кристины, которая открыто и многословно переживала это его первое «серьёзное» увлечение.
Переживание успеха не имело – несмотря на многолетнее знакомство, интереса к Кристине как к девушке Дима не проявлял… Во всяком случае, со стороны это было незаметно.
С Мариной он встречался несколько лет. Кристина же, благодаря дружбе Лапиных с Морозовыми, всегда была где-то рядом, неподалёку, ненавязчиво напоминая о собственной персоне новыми текстами на Димкину музыку, а так же попытками продвижения его музыкального коллектива с помощью отца – Лапин часто приглашал Диму и его ребят выступить в своих ночных клубах, которых у него к тому времени было уже несколько…
Не в пример Маринке, которая открыто не разделяла со своим парнем его музыкальных пристрастий, Кристина «заботливо» принимала участие в Димкиной творческой судьбе, и как-то незаметно взяла на себя обязанности продюсера его рок-группы «Ночной патруль». Анна удивительным образом была неравнодушна к этой яркой, красивой и очень строптивой девушке. Полюбив Кристину ещё в пору её детства, она так и не смогла изменить этой любви…
…Она была приятно удивлена, когда однажды застала своего сына, целующимся с Кристиной… Она даже не стала спрашивать – а как же Марина?.. Маринка исчезла как-то незаметно, без следа, как и положено первой школьной любви… А Кристина теперь прочно заняла место рядом с Димой. Анна была довольна, Александр добродушно посмеивался, Елена Ивановна только недоверчиво покачивала головой.
«Аня, ну, не пара они… Неужели ты не видишь?.. – мать иногда заводила с Анной ворчливый разговор. – Девочка, конечно, красивая… шустрая… Но не искренняя. Аня, ты же – педагог!»
«Мам, я не хочу лезть в Димины дела, - в душе понимая, что Елена Ивановна во многом права, Анна, тем не менее, гнула свою линию. – Влезешь, потом будешь виновата… А Кристина – она неплохая… Она горы готова свернуть ради него. Ему как раз такая и нужна, ты посмотри, он совершенно не умеет пробиваться, весь в Сашу!»
«Наглеть он не умеет! – Елена Ивановна поджимала губы. – А наглость и талант – вещи несовместимые. Дима и сам себе дорогу пробьёт, она же его не подстёгивает, она его – дёргает! Аня, ну, ты же не слепая!»
…Слепой Анна не была. Но и поделать с собой не могла ничего – за эти годы Кристинка стала для неё родной. Ведь сама девушка была крайне расположена к Анне Сергеевне – она всегда шла к ней «за советом», хотя по складу характера в чужих советах вовсе не нуждалась. После того, как Кристина начала подключать к Диминой раскрутке своего отца, Анюта и вовсе растаяла…
Сам Дима после окончания лицея поступил в университет культуры, и уже к третьему курсу был довольно популярным в своём городе исполнителем. Неожиданная, не вписывающаяся ни в какие схемы, измена Кристины стала для Анны настоящей трагедией… Она совершенно не ожидала, что девушка, так рьяно добивавшаяся её сына, вдруг в одночасье предпочтёт ему другого мужчину. Анна даже думала, что для неё этот удар оказался более сокрушительным, чем для самого Димки…
К сожалению, удар этот был не единственным: начался новый кризис, и дела на фирме у Александра резко пошли вниз… Вскоре семью постигло и настоящее горе: внезапно заболела и скончалась Елена Ивановна – Анюта долго и безутешно оплакивала свою мать. Ей даже не с кем было разделить свои слёзы: Саша был очень занят, а с Лапиными после того, как Кристина бросила Диму, они отдалились – одним было неловко, а другим обидно.
Это был очень тяжёлый для Анны период. Она даже пропустила момент, когда у Димки появилась новая девушка… О Наташе Анна Сергеевна узнала внезапно, когда сын привёл ту домой – знакомиться…
…Говорят, нет худа без добра… Теперь она старалась не вспоминать о том, как противилась женитьбе своего сына на девушке, едва перешедшей на второй курс университета. Как радовалась их неожиданному разрыву… и как спустя восемь месяцев не хотела поверить, что беременная Наташа носит под сердцем её родного внука…
Что послужило причиной неверию – их такой долгий разрыв? Или собственная память, то и дело возвращающая в далёкий ноябрьский вечер – за три дня до их с Александром свадьбы… Вечер и ночь, проведённые с совершенно другим мужчиной, оставшиеся в её жизни тайной за семью печатями… а ещё долгими годами терзавших душу сомнений – кто же из них настоящий отец её ребёнка: Александр или Виталий?..
…Да, пожалуй, у неё были личные причины не верить будущей невестке… Но только ли они?..
Наташа – так самоотверженно и верно любящая Димку, не променявшая его ни на кого другого – эта робкая девочка почему-то вызывала только раздражение. Она, так не похожая на своенравную, избалованную Кристину, долго не находила в сердце Анны Сергеевны даже малой толики тепла и снисхождения…
Думая о Наташе, Анна иногда ловила себя на мысли, что чувствует себя рядом с ней неуютно, как будто проигрывая в жизненно важном конкурсе на звание «Мисс Верность».
…Кому из них пришлось тяжелее – Наташе или самой Анне?.. Если одной приходилось ежедневно, ежеминутно завоёвывать сердце свекрови терпением и послушанием, то другой это «завоевание» стоило отнюдь не меньших усилий… Ведь бороться приходилось не с кем-нибудь, а с собой…
Победа это была или поражение – Анна до сих пор не знала, но постепенно, как каплю за каплей, принимала нежеланную невестку в своём сердце… Пожалуй, она окончательно смирилась с выбором сына уже в тот день, когда впервые увидела своего первого внука. Новорождённый Валерик был похож на Диму как две капли воды, и единственное, что отличало его от отца – абсолютно белые волосы… такие же, как у Наташи… Родившаяся три года спустя внучка тоже оказалась белоголовой и синеглазой, только вот лицом вышла в маму… Её имя окончательно растрогало сердце Анны Сергеевны…
Назвать дочку в честь матери мужа решила сама Наташа…
- Димка звонит! – взглянув на дисплей телефона, супруг нарушил нахлынувшие воспоминания. – Алло!.. Привет, сын!..
…Разговор Александра заглушил топот двух пар детских ног – услышав имя отца, Валерка и Анечка в один момент выскочили из детской и уже через секунду две радостные мордашки с двух сторон завороженно смотрели на заветный телефон, из которого наперебой, по громкой связи, раздавались голоса их родителей.
- Мама, когда ты пиедесь?.. – дождавшись своей очереди, Анечка всем тельцем потянулась к мобильнику – тот был уже в руках у Анны.
- Скоро, моя родная… - ласковый голос Наташи ручейком лился из динамика. – Две ночи поспишь, и мы с папой приедем! Ты Валеру слушаешься?
- Слушается!.. – отвечая за сестру, Валерка бросил на ту деланно-строгий взгляд. – Мама, она слушается…
- Да!.. – маленькая Анечка охотно кивнула, подтверждая слова брата. – Сусаюсь!..
Дмитрий и Наталья вот уже вторую неделю находились на гастролях в Германии вместе с их коллективом, и на днях должны были вернуться домой. У детей была няня, которая отводила их в детский сад и забирала в будние дни, но сегодня, по случаю воскресенья, Валерка с Анютой были полностью на попечении бабушки и дедушки.
…Накормив ужином супруга и внучат, Анна отправила всех троих смотреть мультфильмы, а сама задержалась на кухне. Радостное волнение от предстоящих событий сменилось неожиданной грустью.
Через полгода ей исполнится пятьдесят лет… Уже – пятьдесят лет… Да, она всё ещё привлекательна, и совершенно не выглядит на свои годы… Однако, себя не обманешь. Очки вон понадобились…
Анна много раз пробовала проговаривать это число вслух, как бы пробуя на вкус… Откровенной горечи она не ощущала, но и приятным чувство нельзя было назвать. Когда-то она точно так же пробовала проговаривать и тридцать… и сорок… Обыкновенные слова, привычные языку и слуху… Но в отношении собственного возраста они приобретали совершенно другие – нежеланные – качества… Сердце замирало в предчувствии чего-то непоправимого, после чего жизнь должна была чуть ли не закончиться… Но – удивительное дело – проходили какие-то пара-тройка лет, и словосочетания «тридцать три» или «сорок пять» уже не воспринимались как что-то ужасное…
И лишь на пороге нового десятилетия сердце снова привычно начинало сжиматься – от предчувствия неизбежного…
…Нет, об этом пока лучше не думать. Ей пока ещё – сорок девять…
У неё ответственная, но очень любимая работа – коллеги по педагогическому цеху, ученики… Каждый год она встречается со своими выпускниками, слышит от них слова благодарности и искреннего признания. У неё замечательная семья – любящий, заботливый муж… любимый, талантливый сын – известный музыкант и певец, не менее талантливая невестка – она тоже певица, и выступает вместе с Димой… и, конечно, внуки – пятилетний Валерик и двухлетняя Анечка… Они живут в соседних квартирах, но, в то же самое время, одним дружным, шумным и весёлым домом…
…Наверное, это – общая заслуга всех членов их семьи. Это и есть – настоящее счастье… Жаль, что об этом не будет ни одного вопроса. Пожалуй, Анна ответила бы на них с наибольшим удовольствием…
***
- Аня, поздравляю! – звонок Милы Лапиной, раздавшийся на следующий день после телепередачи, оказался для Анны полной неожиданностью. – Увидела тебя по телевизору, и так приятно стало!.. Да ещё по самому крутому каналу показали!..
Немного поговорив со старой приятельницей, с которой не виделась уже больше двух лет, Анна ощутила забытое уже было смущение. Её удивил не сам звонок, а тон, которым говорила с ней Людмила – абсолютно искренний, радостный, как будто между ними и не было того давнего откровенного разговора…
…Несколько лет назад, сидя в уютном кафе, Мила как бы между прочим рассказала Анне, что знает о её прошлой связи со своим мужем… Состояние Анны на тот момент можно было сравнить с шоковым. Не зная, что ответить, она только повторяла имя Людмилы, но та не дала сказать ей ни слова. Мила не скандалила… и от этого было только хуже.
Повод для такого разговора был довольно косвенным… и Анна подумала, что Милка уже давно хотела облегчить свою душу… Вот и высказала то, что уже много лет камнем тянуло вниз женское самолюбие. Сказала довольно миролюбиво… без претензий… Но сама Анюта после того разговора долго не могла прийти в себя.
Причину Милкиного спокойствия она поняла чуть позже – когда в очередной раз встретилась с той в детской поликлинике. У Милы Лапиной, верной, аккуратной жены и матери, оказывается, случился бурный роман с новым доктором! Роман был настолько серьёзным, что Мила бросила Леонида и ушла к новому мужу…
Это стало потрясением не только для самого Лапина, но и для Анны. Отношения их семей к тому времени окончательно разладились, но, утопивший своё горе в бутылке Леонид вдруг начал названивать Анне – «по старой памяти», так, что она уже была готова сменить номер телефона.
Впрочем, это продолжалось недолго, видимо, жёсткий характер сделал своё дело – попьянствовав вволю, Лапин всё же взял себя в руки… взял до такой степени, что уже через год женился на танцовщице из своего клуба. Видимо, пытаясь доказать бывшей супруге, что у него всё «супер», он задаривал новую, молодую жену дорогими подарками, а, когда она призналась, что скоро сама подарит ему наследника, вдруг, с широкой души, переписал на неё часть своего бизнеса. Это было очень не похоже на Лапина… так же не похоже, как и его попытка самоубийства – после того, как вдруг разбогатевшая девица подала на развод и сбежала от него в Москву…
Пуля, пущенная Леонидом, прошла мимо сердца, но задела лёгкое. Лапин на всю жизнь остался инвалидом… Это было год назад, и Александр иногда звонил своему школьному товарищу, чтобы справиться о здоровье. Тот был неизменно подавлен, и Саша часто говорил Анне, что Леонид что-то недоговаривает…
«Что-то нечисто, Аня, с этим суицидом… - Морозов скептически крутил головой. – Не верю я, что Лёнька хотел застрелиться… Темнит он что-то… А вот что – не говорит…»
«Так ведь следствие подтвердило...» - Анна неизменно пожимала плечами.
«Да что там то следствие… - Саша отчаянно махал рукой. – Может, припугнули… А, может, сам не хочет говорить…»
…Сегодняшний звонок Людмилы был не только ради поздравления. Сказав все полагающиеся в таком случае слова, она неожиданно перевела разговор на другую тему.
- Аня… - приглушив голос, Лапина чуть помедлила, потом продолжила разговор. – У меня к тебе ещё есть новости… Только ты сразу не пугайся. Может, ничего серьёзного… Но я решила тебе всё рассказать.
- Что-то случилось?.. – от волнения у Анны перехватило дыхание. – Мил, говори всё, как есть…
- В общем… Меня вызывал следователь.
- Тебя?! Зачем?..
- По Лёниному делу… Ну, попытка самоубийства…
- При чём здесь ты?.. – Анна непонимающе нахмурилась. – Тем более, что всё давно закрыто… это же суицид…
- Я не знаю, но почему-то снова вспомнили… Но дело не в том. Следователь почему-то очень интересовался Сашей.
- Сашей?!
- Да… расспрашивал о нём, что да как…
- Странно… почему – Сашей… И почему – у тебя?.. Почему не у Лёни?..
- Не знаю, Аня… - при упоминании Анной её бывшего мужа Мила устало вздохнула. – Они же ничего не объясняют. Но расспрашивал много… Так что примите это к сведению.
- Спасибо… - несмотря на растерянность от полученной новости, Анна в который раз в жизни изумилась Милкиному благородству – ведь знает, что бывший муж изменял ей именно с ней, с Анной… А вот – предупредила…
- Да не за что… Кстати… - Лапина как будто вспомнила ещё о чём-то. – Он ведь не только о Саше спрашивал…
- А… о ком ещё?..
- Ещё – о тебе…
Продолжение:
http://www.stihi.ru/2015/11/15/9611