Источая холодное пламя,
Пучеглазые лампы висят.
Шевели, водолаз, плавниками,
Погружаясь в муреновый сад.
Полон рот золотого молчанья
У летящего наоборот.
Есть каленые стрелы в колчане
Да заплечный тугой кислород.
Тут свобода струится по жабрам,
Что никто не поставит в вину.
Стань чешуйчатым, жестким, поджарым,
Плоским телом прилипни ко дну.
Быть чужим - словно высшая милость:
Потемнеть - замереть - просветлеть.
Тут мелькнет молодой наутилус,
Там сверкнет поднебесная сельдь,
Звякнет колокол. Сдвинутся тали.
Время течь сквозь великую течь...
В глубине занемевшей гортани
Острой косточкой тычется речь.