31 июля 2018 Владимиру Николаевичу Попову 80 лет!!!
Давайте всей стихирой поздравим классика нашей отечественной поэзии!
По определению самого В.Н., классик - это тот, чьи произведения живут в народе. И песня Александра Дулова "На краешке лета" до сих пор жива, её поёт уже совсем молодое бардовское поколение.
http://www.stihi.ru/2011/06/06/3631
http://vk.com/video9085625_456239048
Ниже - подборка стихотворений Владимира Николаевича, включённых в "Антологию русской поэзии 2018", том 2.
Подборка составлена из стихотворений, опубликованных главным образом в 2016-8 годах.
АВТОПОРТРЕТ
Весь в чёрном, словно Невермор,
в открытое окно
вошёл бесшумно, словно вор,
по-эт Владимир По.
По крыше дождик молотил.
Потом раздался гром.
Озноб невольно охватил
сидящих за столом.
И, словно в прежние года,
как будто все глухи,
он каркнул весело: «О, да!» –
и стал читать стихи.
* * *
Осенний парк
был строг и чист –
шуршал
и под ноги ложился.
Воздухоплавательный лист
летел
и медленно кружился.
И было странно
наблюдать
его последнее
движенье…
Я нищий –
нечего отдать
за это
головокруженье.
И мы стояли
как в дыму
среди заката
и печали,
поскольку
больше никому
и ничего не обещали.
* * *
Кто-то гудит на сухой камышинке.
Песенку поздняя птица поёт.
Строчит стрекозка на швейной машинке.
В кузне кузнечик подковку куёт.
Ветер доносит далёкие звуки,
в летние сумерки тайной маня.
Долго стоит на пороге разлуки
чуткое эхо угасшего дня.
Вот и прошло: – ничего не осталось,
только осталось взойти на крыльцо
и женский шёпот, – последняя малость, –
жарким дыханьем согреет лицо.
БЫЛ ПРАЗДНИК В СТАРОМ ПАРКЕ
Как прежде, тихо по аллеям
гуляют старые евреи.
Шныряют юркие подростки.
Печальна давняя утрата:
на месте летнего театра
растут сиротские берёзки.
Вокруг поставлены палатки,
а в них развешаны манатки.
Волнисто движется народ.
Оркестр восходит постепенно
на свежесрубленную сцену,
похожую на эшафот.
И, создавая нужный фон,
кричит певица в микрофон.
Пьянчужка тешит себя пляской.
Звук лупит, словно молотком.
Налиты груди молоком
у Евы с детскою коляской.
ЛИСТОК
Проходят тучи на восток.
Ещё просветы редки.
Светло-коричневый листок
дрожит на зимней ветке.
Посыпал меленький снежок,
а он, – один на свете, –
горит, как маленький флажок
на тонущем корвете.
ФОТОСЕССИЯ
Ангел на развалинах больницы.
Девушка, похожая на птицу:
за спиною маленькие крылья.
Здесь, через оконные пролёты,
совершают бабочки пролёты.
Лестницы пролёты крыты пылью.
Здесь давно остановилось время:
в комнатах кусты, растут деревья.
Вместо крыши – солнечное небо,
словно в фантастической картине
крестовик дрожит на паутине.
Мы сидим и курим: дым глотаем.
Говорим. Смеёмся. Улетаем.
* * *
Как будто пришли из разрушенной Трои
и возле сельпо собрались эти трое...
Остались в живых и сползлись после боя
в окопчик один и с одною судьбою.
Под звуки Победы и бабьего воя
они разливают вино молодое,
и радость такая, что нету покоя:
как русская песня над Волгой-рекою.
Болтают-смеются. И, как на моленьи,
один опустился из них на колени
и гладит культёю хромую собаку.
На площади пусто. Но прошлого тени
бредут по России. И в это мгновенье –
в момент воскресенья – выходят из мрака.
КРАСНАЯ КОРОБОЧКА
Красная коробочка.
Пыль на медальоне.
Открываю пробочку
в маленьком флаконе.
Из такой безбрежности –
прошлого сирени!
Лёгкий запах нежности
в комнате осенней.
Трепетные пёрышки.
Музыки обвалы.
Веер юной Золушки
с царственного бала.
Закрываю пробочку…
Ты меня прости,
красная коробочка
от духов «Коти».
* * *
Плачут ангелы о ком
в свете полумрака…
Вьюга под моим окном
воет, как собака.
То рысцою пробежит,
глянув мутным оком.
То комариком южит
далеко-далёко.
То сорвётся в дикий пляс,
как в года младые.
То распустит напоказ
волосы седые.
А под утро, вниз лицом
упадёт с размаха
и уснёт перед крыльцом
подгулявшей свахой.
ТРИ ПРИДВОРНЫХ МУЗЫКАНТА
На дворе ревёт скотина
шелудивая весьма...
А в избе висит картина
флорентийского письма.
Приволок её на свадьбу
сердобольной кум Пахом, –
подобрали на усадьбе,
где устроили погром.
Нависает паутина,
как узорная тесьма:
на стене висит картина
флорентийского письма.
Ослепительные франты
на изысканный манер:
три придворных музыканта,
попугай и мальчик-негр.
У него в ушах серёжка,
словно капелька висит...
На печи больной Серёжка
глухо кашляет-сипит.
На столе бутылка водки
да гороховый стручок...
...Скрипка возле подбородка,
поднимается смычок...
Тусклый вечер догорает.
Чинит дедушка хомут...
Почему же не играют,
почему же не поют?
* * *
Однажды я вечером вышел на волю.
Хромая собака бежала по полю.
По белому снегу, по тропочке узкой, –
По заиндевелой, по зимней, по русской.
Она приближалась ко мне понемногу,
И мы уступили друг другу дорогу:
Я в снег отошёл, а она обежала
И заднюю лапу безвольно поджала.
Я вслед поглядел и она оглянулась:
В глаза посмотрела, хвостом шевельнулась.
Потом растворилась в седом полумраке…
Кого бы спросить: – А в раю есть собаки?
ПИАНИСТ. ДЕТСКИЙ РИСУНОК
Под огромной чёрной шляпой
в голой комнате – один,
неземной и косолапый,
заседает господин.
Пианино в чёрной гамме…
Прикасается диез
к нижней челюсти с зубами,
где гуляет кариес.
«Песню старого скитальца»
он пытается играть.
На руке четыре пальца,
а мизинца не видать.
Чтобы звуки длились дале,
извивается дугой,
нажимая на педали
музыкальною ногой.
Тихо музыка разлилась
вдоль по нотной борозде…
И улыбка заблудилась
в тёмно-красной бороде.
* * *
Никогда не одинока
русская земля.
При большой Луне востока
свет стоит в полях.
Небо звёздное на свете,
яркий лунный круг
поднимается и светит
из Господних рук.
ЗА ШТОРОЙ ТЁМНОЙ
В окне вечернем
огней свеченье
за шторой тёмной.
Печально-зыбко
играет скрипка
в одной из комнат.
Трепещут тени
при приближеньи
через просветы.
В прикосновеньи
в одном движеньи
два силуэта.
Подняты руки
в желанной муке,
как под распятьем.
Влекут в погибель
спины изгибы
и шёпот платья.
Стоит напрасно
во тьме неясной,
колюче-звёздной.
И что-то слышит,
в окошко дышит
прохожий поздний.
* * *
Столетия идут, проходят, замирают…
Полынью терпкой наша жизнь горчит…
Цыганки в речечке пелёночки стирают,
на берегу ребёночек кричит.
В каком веку я слышал эти звуки?
Блаженное предсонье-забытьё…
А солнышко протягивает руки,
баюкает цыганское дитё.
* * *
В последние дни уходящего года
немного тепла нам вернула природа,
И прыгает белка, и птица летает,
и снег, словно соль, на проталинах тает.
Чего же ты медлишь, чего же ты ждёшь,-
прошедшего лета теперь не вернёшь.
Согрей мою душу, сиротское солнце!
Почти что срослись годовалые кольца.
Унылый пейзаж неродной-безразличный,
где зимнее небо в голубенький ситчик.
Давай попрощаемся с годом, пока
В закатное солнце ушли облака,
Как будто звучанье торжественной оды
в последние дни уходящего года.