Все брожу, потихоньку вникая
в эпизоды волшебного сна.
Виновата ли я, что такая?
Виновата ли я, что весна?
Чад чудесный окутает веки
от взрывной, от последней волны.
Неужели, ужели вовеки
золотой приговор тишины?
Мне ль кружить?
Мне ль слезами обрызгать
след любви на столетней пыли?
Одинокой волчицею рыскать,
по степи ворошить ковыли?
Замирать, умирать ли, мирить ли
с золоченым рассветом – закат?
В лабиринте – грехов ли, обид ли –
я в сторонке, а кто виноват?
Поменять ли тоску на надежду,
золотистый закат – на рассвет?
Проскользнуть ли по лезвию между
нежным «нет» и решительным «нет»?
И разбойнику маю – с налету
предъявить ли шальную мечту?
Виновата ли я, что свободу
я всему, я всему предпочту?