Давида, красота нагая,
И непорочна и чиста,
И всяк, кто хочет, наблюдает
Его интимные места.
Не знаю, хорошо ли это?
Вот так возьмут, без лишних слов,
Из бронзы выкуют поэта
Нагим – без майки и трусов.
И, щурясь в солнечные блики,
Надменно скажет некий шкет:
- А не такой он и великий,
Как мы тут видим, сей поэт.
Я, от снобизма не страдая,
Все ж, не явлю народу член.
Пусть скульпторА меня ваяют
В трусах семейных до колен!